Суспирия о чем кино
Смысл фильма Суспирия 2018
Успевший сделать немало шуму фильм «Суспирия» режиссера Луки Гуаданьино является ремейком одного из известнейших фильмов тех лет, также прославившегося в свое время, как и его маленькая сестрица — «Суспирия» 1977 года Дарио Ардженто.
Сюжет фильма Суспирия
В центре сюжета молодая девушка Сьюзи Бэннион, приехавшая в Берлин в школу танцевального мастерства Tanz. Буквально в то же время, когда приезжает Сьюзи, пропадает ученица этой школы — Патриция. На протяжении всего триллера балетмейстеры играют важнейшую роль в сюжете. Именно их обвиняет подруга пропавшей девушки Ольга, когда речь заходит об исчезновении. Именно она уносят тело Ольги, когда Сьюзи телепатическим образом ранит ее, исполняя вместо нее партию примы-балерины. Оказывается, что школу выбрали ведьмы для своих сборищ и шабашей. Ритуал ведьм, происходящий в конце фильма, затрагивает не только их, но и невинных и нежелающих этого Патрицию, Ольгу (да, именно так; оказывается, она выжила) и Сару. Околдованная Сара умирает, вырезав себе свои внутренности. Неожиданно для всех Сьюзи (олицетворение/воплощение Смерти) вызывает таинственное существо демонической силы, именуемое себя Матерью Вздохов, дабы отомстить обидчикам. В конце концов Сьюзи безболезненно убивает Патрицию и Ольгу.
Смысл фильма Суспирия
В чем же смысл и основная задумка столь неординарного, странного и весьма запутанного триллера? И как же он связан с первым фильмом 1977 года? Весьма трудно судить о фильме, не увидев изначальной версии этой истории, но, если смотреть независимым взглядом незнающего до этого задуманную историю человеком, можно увидеть ряд важнейших деталей, скрытых от глаз зрителей. Данная картина скорее вводит зрителей в состояние непонимания и некоторого шока, нежели пугает его, как обещает установленный жанр. На самом деле, назвать этот фильм ремейком можно лишь на 50%, ведь, действительно, задумку заимствовали у фильма 1977 года, но дальнейшее развитие сюжета совершенно отличается от старого варианта. В центре стоит концепция «о Трех Матерях»: вдохновляясь режиссером первой картины, Гуаданьино взял эту идею и ввел в сюжет своего фильма Мать Суспириорум/Мать Вздохов (Елена Маркос), Мать Тенебрарум (Мать Тьмы) и Мать Лакриморум (Мать Слез).
Режиссер умело передал все оттенки мрака, исследуя все его стороны и находясь в поиске нечто прекрасного в кромешной тьме. Весь фильм очень мрачный, темный и зловещий, что ясно передается в каждом кадре кинокартины. Ключевой темой всей картины является пренебрежение низшим слоем населения и злоупотребление властью. Метафорой в этом фильме является даже тайное место сбора ведьм и их шабаша — подвал. Ритуал пробуждения темных сил, проходящий там, символизирует пробуждение некоторых тайных дел в мировом правопорядке и власти в целом.
Другая, не менее важная идея,зашифрованная в этом триллере — даже самое красивое искусство, а скорее, в особенности красивое искусство, требует невероятных жертв, проявлений истинного зла и выброса различного рода злобы в мир. Вся постановка танцовщиц завораживает и заставляет зрителя влюбиться в каждое их движение и в каждый изгиб их тела, но костюмы девушек олицетворяют настоящую цену, которую приходится платить человеку искусства — струи крови так и льются по всему телу балерин. В самом конце фильма мы уже не видим наивную и застенчивую девчушку, приехавшую в Берлин с мечтой выучиться в известнейшей школе для балерин: перед нами предстает совершенно другая, до это скрытая от нас, картина. Являясь истинным воплощением Смерти, Сьюзи показывает всю свою силу и мощь на заключительной церемонии, проводя своеобразную очистку места от Маркос и всех последовавших за ней и ее идеями личностей.
После этих наистрашнейших событий Сара, Патриция и Ольга, будучи в крайне тяжелом состоянии, не хотят мириться с жизнью и желают умереть. Их просьбу хладнокровно, но с большой осторожностью выполняет Сьюзи — реинкарнация Матери Суспириорум.
У оригинального фильма и его ремейка получились совершенно разные, непохожие друг на друга концовки, что совершенно точно позволяет назвать фильм Луки Гуаданьино отдельным, самостоятельным фильмом с реальным психологическим уклоном. Этот фильм не показывает победу добра и счастливую концовку — он демонстрирует торжество сил зла.
Напишите в комментариях свой смысл фильма Суспирия. Мы с нетерпением будем ждать!
«Суспирия»: о чем новый фильм режиссера «Зови меня своим именем» Луки Гуаданьино
Впрочем, это и не ремейк. Завязки похожи: юная балерина из Америки (в этот раз — Дакота Джонсон; потрясающая и разом заставляющая забыть про 150 оттенков серого в своей карьере) приезжает танцевать в немецкой труппе и то ли сталкивается с древним злом, то ли сходит с ума. Но Гуаданьино почти не повторяет сценографию Ардженто. Старый фильм (1977 года) терроризировал зрителя с первых секунд. Автоматические двери аэропорта в нем схлопывались, как гильотина или челюсти аллигатора. Таксист и поездка по ночному лесу напоминали о «Красной шапочке» и, кажется, стали источником вдохновения для «Дракулы» Копполы. А вписанный в брутальную немецкую архитектуру готический особняк пугал, как до сих пор не может напугать ни одна «Американская история ужасов». В новом фильме всех этих беспроигрышных сцен нет. Действие переносится из Фрайбурга в разделенный Берлин, причем стена располагается прямо за окнами танцевальной школы, и за ней не разглядеть ничего, кроме белого, как у Стивена Кинга, тумана. Поначалу кажется, что это просто напоминание, что герои живут на грани известного, нормального и объяснимого. Но Гуаданьино, судя по интервью, хочет использовать сказочный ужастик как повод для разговора о Второй мировой и фашизме. Такое уже было в «Приюте» другого любимца Венеции Гильермо дель Торо, но почему бы не повториться — тем более, итальянскому режиссеру и на фестивале, придуманном Муссолини и берегущем архитектурный облик Италии 30-ых.
Ради этих новых идей Гуаданьино решительно перекраивает старый сюжет. Эпизодический психотерапевт из первого фильма превращается из немца в еврея и становится едва ли не главным после героини персонажем. Играющий его 82-летний актер Латц Эбердорф до этого не снимался в кино, так что многие решили, что он — это псевдоним Тильды Суинтон в гриме. Но режиссер говорит, что просто хотел найти свежее лицо, воплощающее бы в себе трагедию 20-го века. Так что даже кастинг для него стал манифестом.
Но это по‑прежнему «Суспирия» — и это прекрасно. Дарио Ардженто обожал (впрочем, он и сейчас жив-здоров) эстетизировать ужасное и искать сложные художественные решения для сугубо развлекательных задач. Например, он заказывал двери с огромными ручками, висящими на уровне глаз героини, чтобы подчеркнуть, насколько она мала и беззащитна перед своими врагами. В новой «Суспирии» таких находок еще больше — и в силу хронометража, и в силу огромного уважения Гуаданьино к мельчайшим деталям. Каждый из танцев здесь — вполне себе танец Саломеи, от которого нетрудно потерять голову. Хореография и операторская работа в этих сценах ничуть не уступают «Черному лебедю» Аронофски, хотя из-за некоторых сердечных дел фильм будут сравнивать скорее с «мамой!». Нестрашные эпизоды из жизни воспитанниц танцевальной школы так же нежны, как детские воспоминания «Зови меня своим именем», вечеринки из «Прерванной жизни» и даже хулиганские выходки на каникулах из «Гарри Поттера». Хоррор-сцены (за исключением одного танца на костях) не впечатляют: даже у сериала «Американская история ужасов» был пыточный арсенал побогаче. Для Дакоты Джонсон роль балерины в беде — огромный прорыв, а ее движения, маски и наряды явно прибавят просмотров эротической трилогии «50 оттенков серого». Но в сценарии нет динамики развития характера, как в «Тельме», «Ребенке Розмари» или «маме!», так что зрителям придется довольствоваться тем, как всхлипывающий подросток превращается в женщину, осознающую свою сексуальность и власть. Впрочем, в оригинальной «Суспирии», надо признать, не было и этого. А теперь у нас есть Хлоя Грейс Морец с коротким, но мощным выходом, задающим тон всему фильму, и Тильда Суинтон в роли то ли демона, то ли ангела под прикрытием — чего-то среднего между ее персонажами в «Константине» и «Выживут только любовники».
Как расшифровать фильм? Не вдаваясь в спойлеры, предположим, что Гуаданьино хотел поговорить о четырех вещах. Первая — агония красоты. Даже ведьмам не суждено жить вечно, и неумение распорядиться быстро портящимися молодостью, сексуальностью и талантом может быть причиной разных психозов. Вторая вероятная трактовка: автор испытывает ужас по поводу того, что искусство склонно не только к приумножению добра, но и к выбросам зла. Фильм не случайно вспоминает Саломею: героини завораживающе красиво танцуют, но их школа — тот еще Рейх в балетках, а их выступления — та еще кровавая жатва. Третий лейтмотив фильма — разговоры о массовых заблуждениях и о том, как красиво рассказанные истории помогают нам укрепиться в этих заблуждениях. От Гуаданьино достается и церкви, и фашистам, но особенно итальянца, судя по финалу, беспокоит живучесть нацистской эстетики. Причем частью этой эстетики вполне может стать и то чувство вины, которое постоянно испытывает европейский кинематограф. Не согрешишь — не покаешься, но чем дольше каешься, тем больше грешишь. В каком-то смысле Гуаданьино — новый фон Триер, а его эксплуатация «Суспирии» — диковатый мэшап «Антихриста» и «Нимфоманки». В-четвертых, это откровенный и вплоть до финала суровый фильм о материнстве, образующий дилогию с «Зови меня своим именем» — фильмом об отношениях с отцом.
В конце фильма Гуаданьино подшучивает и над собой, и над нами. И за это ему многое можно простить. Мастер ужасов Дарио Ардженто, как и Джон Карпентер, думал о честных развлечениях, а не о вечности. Искать второе дно и третьи подбородки в их фильмах — работа критиков, но режиссеры заботились совсем о другом. Когда Карпентер снял «Вампиров», ему просто хотелось рассказать историю о ковбоях с арбалетами, убивающих нежить, но специалисты тут же объяснили нам, что этот фильм — насмешка над католической церковью в частности и над привычкой господствующих режимов мифологизировать свои победы вообще. Когда Ардженто снимал «Суспирию», его (судя по остальной фильмографии) больше всего беспокоило, сработают ли саспенс, подсмотренная у Диснея цветокоррекция и звукорежиссура, а на философские глубины пускай ныряет коллега Полански. Гуаданьино же изначально снимает кино того же порядка, что и «Тельма», «Убийство священного оленя» и «мама!» — то есть философский триллер, использующий жанр исключительно как мощный энергоноситель для своих идей. Его 152-минутная «Суспирия» — это сборник комментариев к чужому 98-минутному фильму. В одной из сцен герои, как водится в ужастиках, натыкаются на старый блокнот с кучей зловещих имен, схем, пентаграмм и проклятий. Примерно так же выглядит и сценарий нового фильма, превращающий маленькую страшную сказку в большое высказывание о переплетениях фашизма и искусства.
Причем автор этих комментариев — не сам Гуаданьино, а его сценарист Дэйв Кайганич. В интервью он повторял, что оригинальная «Суспирия» ему не понравилась как история — только как визуальный ряд. Повествование в ней, по словам сценариста, не имело никакого смысла. В новой «Суспирии» смыслов, возможно, стало чересчур много. Настолько, что Гуаданьино в самом конце добавляет очень смешную сцену с Тильдой Суинтон, как бы призывающую зрителей мыслить попроще: мол, спасибо, что ломали голову два с половиной часа, но на самом деле я пошутил. Эта ювелирная самоирония перед титрами многого стоит — может быть, даже больше, чем все мухи «Зови меня своим именем» вместе взятые.
Что до Кайганича, то впереди у него ремейк «Кладбища домашних животных», а в резюме — в целом хороший, но тоже не очень-то уважительный по отношению к литературному первоисточнику сериал «Террор». Так что теперь нужно переживать уже за Стивена Кинга.
Так удачное это кино или нет? Журналисты в Венеции уважают эмбарго, так что все рецензии появляются одновременно (сразу после светской премьеры), и измерить температуру по больнице до этого момента трудно. Но кажется, что фильм скорее очаровал публику, чем разочаровал. Здесь есть актрисы, от которых не оторвать глаз; танцы, действующие на зрителя, как шаманские ритуалы; режиссерские ходы, вызывающие восторг, и простор для интерпретаций сюжета, по которому еще долго будет гулять ветер. А музыка Тома Йорка достойна музыки самого Ардженто, который, по словам Гуаданьино, картину одобрил. Главное теперь — не лезть в голову самого режиссеру до выхода фильма: может оказаться, что его видение истории будет чуточку скучнее, чем ваше.
«Cуспирия»: Придержи тьму. Драма про историческую вину и женское самоосознание
Рецензии на фильмы >>
Ремейк хоррора Дарио Ардженто от режиссера «Зови меня своим именем»
Это, впрочем, не секрет: режиссер Лука Гуаданьино 
в вольнейшем переложении «Суспирии» Дарио Ардженто 
вводит затаившийся в танцевальной студии ведьминский шабаш как данность. Фильм вообще начинается с посещения доктора психологии Клемперера (глубоко загримированная в старика Суинтон), в чей кабинет врывается измотанная балерина Патриция (Хлоя Грейс Морец 
), выкрикивая, что учебное заведение населено ведьмами, которые вот-вот съедят на ужин её клитор. Хрупкий доктор жует губу, камера многозначительно наезжает на книгу Юнга «Психология перенос»… Похожая истерика чуть позже повторится уже в номере отеля Сьюзи, куда забежит Сара (Миа Гот 
из «Нимфоманки» и «Лекарства от здоровья»), подруга Патриции, к тому времени уже пропавшей. Страшно переживая от социальной ответственности, она захочет включить телевизор, чтобы не пропустить последние сводки из мира политической борьбы на улицах Берлина, вместо того, чтобы вести новоприбывшую на прослушивание.
«Суспирия» же, состоящая из шести глав и эпилога, работает не только с образом ведьмы в мировой культуре, но и замахивается на исполинское высказывание о придавившем Европу после Второй Мировой чувстве вины. Гуаданьино и сам робко выводит каждую картину к одной из исполинских тем, а в паре со сценаристом Кайганичем месседж его фильмов достигает воистину нолановских масштабов. Если «Зови меня своим именем» исследовало влажное лоно первой любви, то сочиненный дуэтом «Большой всплеск», происходящий на итальянском побережье, превращает мелодраму подавляемой страсти в размышление о потерянном времени и неумолимом возрасте. В нагрузку к молчаливой певице в исполнении Тильды Суинтон и её любовному квадрату (тут Гуаданьино впервые сформировал дуэт артистки с Дакотой Джонсон) идет линия с беженцами из Африки, которые попросту теряются на фоне богемных страстей звезд шоу-бизнеса.
В «Суспирии» же каждая многозначительная деталь тревожит непроговоренную травму: будь то спешно засыпанная мирными договорами Вторая Мировая, вырезанный на теле страны шрам в форме Берлинской стены, деятельность ФКА или прочие завихрения, ведущие к размышлению о мучительном недуге всей старушки Европы. Весь бэкграунд 1977 года, который в случае ленты Ардженто существовал где-то в параноидальном подсознании карикатурных персонажей и их зрителей, Гуаданьино и Кайганич высыпали на стол, где он и остался лежать обломками большой темы.
Как люди эрудированные и насмотренные, Лука Гуаданьино и его соратник Дэйв Кайганич очень складно и последовательно об этих явлениях рассуждают, но сформулировать аналогичную магию на экране у них не выходит. То показательно хаотичные монологи слишком уж выступают в качестве информирующих костылей, то экспрессивная конвульсия камеры, пародирующая пролеты оператора Лучиано Товоли, нарушает правило 180 градусов, то массивная смысловая конструкция обнажит края посреди необязательного для сюжета фрагмента.
«Суспирия» в прокате с 29 ноября.
Суспирия (2018) — смысл, обсуждение и объяснение концовки
«Суспирия» Луки Гуаданьино принципиально отличается от оригинальной картины Дарио Ардженто 1977 года. Это заметно во всем — от более холодной тональности фильма до «созерцательности» в наиболее страшные моменты. И хотя сюжетная основа обоих фильмов одинакова, их кульминационные сцены все же отличаются. Финальный акт новой «Суспирии» доводит все ужасы предыдущих двух часов до максимума, полностью разрушая статус-кво.
Но что же произошло в конце фильма? Мы решили в этом как следует разобраться. Поэтому, если боитесь спойлеров, то не читайте дальше.
На протяжении большей части фильма мы следим за Сьюзи Баннион (Дакота Джонсон), которая устроилась в хореографическую студию под управлением Мадам Бланк (Тильда Суинтон). Мы постоянно слышим о борьбе за власть между Бланк и Еленой Маркос, которая долгое время также руководила студией. Если вы видели оригинальный фильм Ардженто, то, вероятно, подумали, что Маркос окажется Mater Suspirium — Матерью Вздохов, одной из легендарных Трех Матерей, которую в итоге будет убивать Сьюзи.
Однако Гуаданьино и сценарист Дэвид Каджанич решили все повернуть иначе. Новая версия Сьюзи вовсе не является наивной американской студенткой, которая отправляется в сердце тьмы. В течение фильма мы видим воспоминания о жизни Сьюзи со строгой и властной матерью. Однако у ее матери были основания опасаться поездки дочери в Германию.
Кстати, пока не забыли. В Сети сейчас не так много ресурсов, которые ведут толковую аналитику по фильмам и сериалам. В их числе — телеграм-канал @SciFiNews, авторы которого пишут годнейшие аналитические материалы — разборы и теории фанатов, толкования послетитровых сцен, а также секреты бомбических франшиз, вроде фильмов MARVEL и «Игры Престолов». Подписывайтесь, чтобы потом не искать — @SciFiNews. Однако вернемся к нашей теме…
В конце фильма мы узнаем, что сама Сьюзи — это реинкарнация Mater Suspiriorum. Лишь благодаря поддержке мадам Бланк (отбору энергии и жизненных сил от молодых дарований) Сьюзи демонстрирует свою силу во время заключительной церемонии. Во время этого действа Сьюзи не становится жертвой отвратительной Маркос. Вместо этого мы видим очищение студии от Маркос и всех ее сторонников. Эта сцена — одна из самых жутких за многие годы. Жуткий «аватар» Mater Suspiriorum, двигаясь невероятно быстро, отрубает головы всем ведьмам, которые выступили за Маркос против Бланк (перед убийством каждой ведьмы мы видим, как она голосует за Маркос). Остальные ведьмы дрожат от страха, но остаются целыми и невредимыми. После этого Сьюзи удовлетворяет пожелания Ольги, Сары и Патриции, которые оказались в мучительном состоянии полусмерти. Все они, конечно, хотят умереть, хотя, мы на их месте хотели бы вернуться к обычной жизни.
И если оригинальная «Суспирия» заканчивается победой над злом, то новый фильм завершается успехом Матер Суспириум. Даже мадам Бланк, чья голова была повреждена Маркос, все еще жива. Недавно возрожденная Мать Вздохов посещает доктора Клемпера и освобождает его от воспоминаний о том, что он видел в своей жизни.
Шабаш остается незримым. Лишь некогда благочестивая мисс Таннер пострадала от нового положения вещей — она сидит в кататоническом ступоре в том же кресле, что и мисс Гриффит — ведьма, которая свела счеты с жизнью. Когда фильм подходит к концу, мы видим прошлое — старый коттедж доктора Клемпера в Восточном Берлине, который посещает сама Матер Суспирум. Это означает, что она все это время находилась у власти, и останется у власти в обозримом будущем.
Такой конец кажется еще более зловещим, поскольку представлен как счастливый финал. Однако фильм Гуаданьино не о торжестве добра над злом или зла над добром. Он рассказывает о старых порядках, которые уступают место новым. О том, как ужасное прошлое переходит в (на первый взгляд) в светлое будущее. Сьюзи — хорошая ведьма или плохая ведьма? Имеет ли это значение, если историю все равно пишут победители? Фильм оставляет зрителей именно с этими вопросами.
Не пугает, а завораживает: обзор фильма «Суспирия» Статьи редакции
Дело не только в Тильде Суинтон.
29 ноября в российском прокате выйдет фильм ужасов «Суспирия» режиссёра Луки Гуаданьино. Главные роли в картине исполнили Дакота Джонсон, Миа Гот, Хлоя Грейс Морец и Тильда Суинтон. Последняя сыграла сразу трёх персонажей — в том числе роль 82-летнего старика, ради которой ей пришлось ежедневно накладывать огромное количество грима, носить искусственный пенис и даже скрываться за личиной вымышленного немецкого актёра.
Мы посмотрели фильм и делимся впечатлениями.
О «Суспирии» Луки Гуаданьино принято рассказывать в контексте оригинального фильма Дарио Ардженто — культового итальянского хоррора. Одни говорят, что ремейк фильму был не нужен, другие — что он удался. Однако «Суспирия» 2018 года имеет с оригиналом 1977-го так мало общего, что сравнивать их не имеет почти никакого смысла.
Это не ремейк — это фильм, вдохновлённый другим фильмом. Как известно, Лука Гуаданьино очень впечатлился «Суспирией» Ардженто в детстве и годами вынашивал идею ремейка.
К тому моменту, как заработавший себе имя режиссёр смог приступить к созданию своей «Суспирии», от изначального замысла, судя по всему, остались лишь завязка и имена некоторых персонажей. Американка Сьюзи Бэннион приезжает в Берлин, чтобы поступить в школу танцев загадочной мадам Бланк, — примерно на этом этапе два фильма начинают идти в совершенно разных направлениях.
Новый фильм даже хоррором получается назвать с большой натяжкой. Страха неизвестности тут практически нет — о том, что подозрительной школой танцев управляют ведьмы, зритель узнаёт буквально в первые минуты фильма.
Более того: хотя большую часть времени повествование подаётся с точки зрения главной героини, Сьюзи Бэннион, и других учениц школы, периодически зрителю демонстрируют быт и взаимоотношения самих ведьм. Да, ведьмы занимаются каким-то жутким и непонятным колдовством, но, в целом, никакой загадочной ауры вокруг них нет — это просто ведьмы, со своими переживаниями и проблемами.
Страх преподавательницы школы вызывают редко, зато отлично создают неуютное ощущение. Быт ведьм и их диалоги, нарочито прозаичные декорации школы, — всё это делает «Суспирию» неприятно правдоподобной. В существование таких ведьм — не олицетворяющих мировое зло идеальных сущностей, а обычных усталого вида женщин из ФРГ, которые, тем не менее, способны в любой момент обречь любого смертного на гибель или что-то ещё более ужасное, — гораздо легче поверить.
Всё это, впрочем, не означает, что «Суспирия» вообще не пытается щекотать зрителю нервы — просто для этой цели она использует не страшные, а скорее очень неприятные сцены.
Ведьм-преподавательниц в фильме много, и некоторые из них — ходячие пасхалки для любителей немецкого кино. Одну из них играет Ангела Вилкнер, прославившаяся ролью в «Жестяном барабане», другую — Ингрид Кавен, муза Райнера Вернера Фасбиндера.
Благодаря таланту актрис многие преподавательницы получились полноценными личностями, и наблюдать за ними чуть ли не интереснее, чем за главным героинями — танцовщицами. Впрочем, наблюдать за ведьмами, наверное, и должно быть интереснее.
Первую скрипку играет, конечно же, Тильда Суинтон в роли руководителя танцевальной труппы. Актриса будто бы была рождена для роли мадам Бланк — холодной, загадочной, пугающей, притягательной. Но это не просто эффективное использование характерной внешности и манеры игры Суинтон: мадам Бланк в фильме не просто яркий образ, а действительно непростой персонаж.
Углубляться в эту тему я не буду — трудно сказать о её персонаже хоть что-нибудь, чтобы не испортить впечатление от сюжета. Напомню, что в «оригинальном» фильме мадам Бланк была почти что одномерным воплощением зла — то, что про персонажа Тильды Суинтон можно сказать что-то сверх этого, уже само по себе может считаться сюрпризом.
Кстати говоря, главный аттракцион фильма — Суинтон в роли 82-летнего старика, действительно впечатляет. Я смотрел фильм в русском дубляже и сначала не мог поверить в то, что на экране действительно она. В оригинале эффект немного теряется: когда слышишь голос актрисы, доктор Йозеф Клемперер начинает напоминать Тильду Суинтон гораздо сильнее.
Как и обещали создатели, с сюжетом это перевоплощение не связано никак — Суинтон просто играет трёх персонажей, и это не несёт никакой смысловой нагрузки. Воспринимается немного странно — как аттракцион ради аттракциона.
Рассказывать о сюжете «Суспирии» без спойлеров практически невозможно, подпортить впечатление от просмотра может едва ли не каждая раскрытая деталь. В стандартных хоррорах, включая старую «Суспирию», зритель обычно гадает, в каком порядке убьют персонажей и выживет ли главный герой, — в лучшем случае к этому списку добавляется вопрос «что тут вообще происходит». В случае с «Суспирией» 2018 года сразу становится понятно, что тут всё гораздо сложнее, и этими тремя вопросами сюжет никак не ограничится.
Во время продолжительной кульминации мне казалось, что главной и единственной целью всего фильма было вызвать у зрителя катарсис — во время одной единственной сцены. Сцена, которая явно намеревается стать культовой, длится нескончаемо долго — в какой-то момент мне даже показалось, что Гуаданиньо чересчур перестарался.
Режиссёр будто бы вцепляется в зрителей и не собирается отпускать, пока не убедится, что даже наименее впечатлительные из них вошли в своеобразный экстаз. Тут всё целиком и полностью зависит от личного восприятия — вы либо скажете, что это было что-то невероятное, либо назовёте финал «Суспирии» безвкусным. Предположу, что это во многом зависит от того, как вы относитесь к музыке Тома Йорка.
Главная тема фильма, как оказалось, привязана к сюжету о ведьмах очень опосредованно, а настоящего главного героя новой «Суспирии» в фильме Ардженто вообще не было. Такой вот ремейк, — в котором всё не так, не о том и не о тех. Не особенно страшный, зато гораздо более глубокий и красивый.
Несмотря на своё европейское происхождение и необычную композицию, двух с половиной часовая «Суспирия» на удивление не похожа на то, что принято называть «артхаусом». По ощущениям от просмотра это больше похоже на голливудский фильм из тех, на которые приклеили ярлык «не для всех» — вроде «Аннигиляции» Гарленда. Идти на него в кино можно смело — скучать и ругаться на претенциозность европейских режиссёров не придётся. В худшем случае — не проникнетесь.