Тургенев три портрета о чем
ТРИ ПОРТРЕТА
ИСТОЧНИКИ ТЕКСТА
Петербургский сборник, 1846, с. 445 — 482.
Т, 1856, ч. 1, с. 127 — 174.
Т, Соч, 1860 — 1861, т. 2, с. 79 — 108.
Т, Соч, 1865, ч. 2, с. 91 — 125.
Т, Соч, 1868 — 1871, ч. 2, с. 89 — 122.
Т, Соч, 1874, ч. 2, с. 89 — 122.
Т, Соч, 1880, т. 6, с. 95 — 128.
Автограф рассказа не сохранился.
Впервые опубликовано: Петербургский сборник, 1846, с. 445 — 482, с подписью: И. С. Тургенев (ценз. разр. 12 января 1846 г.).
Печатается по тексту Т, Соч, 1880 с учетом списка опечаток, приложенного к 1-му тому того же издания, с устранением явных опечаток, не замеченных Тургеневым, а также со следующими исправлениями по другим источникам текста:
Стр. 81, строка 30: «не он служит» вместо «не он служил» (по всем источникам до Т, Соч, 1874).
Стр. 82, строки 20 — 21: «расположились» вместо «разложились» (по всем источникам до Т, Соч, 1868 — 1871).
Стр. 90, строка 14: «испытать» вместо «испытывать» (по всем другим источникам).
Стр. 92, строка 12: «не было еще и помина» вместо «не было еще помина» (по всем другим источникам).
Стр. 95, строки 30 — 31: «не привлекла бы» вместо «не привлекала бы» (по всем источникам до Т, Соч, 1874).
Стр. 97, строка 15: «решалась» вместо «решилась» (по всем другим источникам).
Стр. 98, строки 17 — 18: «не разговаривала» вместо «не разговаривать» (по всем источникам до Т, Соч, 1874).
Стр. 101, строка 31: «на другие кресла» вместо «на другое кресло» (по всем другим источникам).
Стр. 102, строка 3: «упала в кресла» вместо «упала в кресло» (по всем другим источникам).
Стр. 106, строка 37: «и поднял было» вместо «и поднял быстро» (по всем источникам до Т, Соч, 1868 — 1871).
Время работы Тургенева над «Тремя портретами» точно не установлено, так как никаких упоминаний об этом в его переписке не сохранилось. Можно думать, что рассказ был написан в конце 1845 г.: к 3 января 1846 г. он, в числе других материалов для «Петербургского сборника», был уже набран (см. письмо Некрасова к А. В. Никитенко от 3 января 1846 г. — Некрасов, т. X, с. 51). Включая рассказ в издание 1856-го года, Тургенев поставил дату: «1846», имея в виду, очевидно, время выхода его в свет. Эту дату он сохранял и в последующих изданиях.
При подготовке рассказа для издания 1856-го года Тургенев несколько его выправил: устранил слова и выражения, несшие на себе отпечаток экспрессивной романтической манеры, не вполне еще преодоленной им в 1845 г., сделал мелкие стилистические поправки; довольно существенной правке была подвергнута сцена истязания Юдича (см. раздел «Варианты» в издании: Т, ПСС и П, Сочинения, т. V, с. 456 — 460).
Поместив в «Петербургском сборнике» ряд своих произведений (помимо «Трех портретов», поэму «Помещик», стихотворения «Тьма», «Римская элегия»), Тургенев открыто показал себя одним из ближайших участников литературного направления, получившего (как раз в связи с выходом «Петербургского сборника») наименование «натуральной школы». Вокруг этого сборника разгорелась журнально-критическая борьба, принявшая сразу же весьма ожесточенный характер. Однако рассказ «Три портрета» не привлек к себе большого внимания критики. Лишь в некоторых статьях проскальзывали беглые замечания о нем и о его герое.
Белинский в своей статье о «Петербургском сборнике» коротко, хотя и с видимым одобрением, упомянул о «Трех портретах»: «„Три портрета“, рассказ г. Тургенева, при ловком и живом изложении имеет всю заманчивость не повести, а скорее воспоминаний о добром старом времени. К нему шел бы эпиграф: Дела минувших дней!..» (Белинский, т. 9, с. 566). Очевидно, под влиянием этого отзыва Тургенев в издании 1856-го года придал своему рассказу подзаголовок: «Исторический этюд». В статье «Взгляд на русскую литературу 1847 года», характеризуя новые произведения Тургенева, Белинский обратился к раннему творчеству писателя и с одобрением отметил (наряду с «Помещиком») «его рассказ в прозе — „Три портрета“, из которого видно, что г. Тургенев и в прозе нашел свою настоящую дорогу» (там же, т. 10, с. 345).
Немногочисленные отзывы о рассказе критиков, не принадлежавших к «натуральной школе» или открыто нападавших на нее, были бесцветны и неопределенны. Л. Брант в статье, подписанной «Я. Я. Я.», назвав поэму «Помещик» явно
В защиту Тургенева против «Москвитянина» выступил тогда же на страницах «Финского вестника» Ап. Григорьев, в то время с симпатией и сочувствием относившийся к «натуральной школе». Называя Тургенева талантливым поэтом «школы Лермонтова», критик решительно отвергает суждение о рассказе с позиций «неподдельно-восточного мнения», как он иронически определяет взгляды Шевырева; в своей характеристике «Трех портретов» Григорьев открыто утверждает право личности на критику устаревших воззрений, противопоставляя эту идею идее покорности, которую защищал «Москвитянин»: «. всего более восстало неподдельно-восточное мнение на прозаический рассказ г. Тургенева „Три портрета“, рассказ в высшей степени художественный, в котором впервые в нашей литературе является одно из тех чудных лиц XVIII века, из тех героев своего времени, которые носили в душе семена того же пресыщения жизнью, как и наши, с тем только различием, что они были
величавее, ослепительнее наших; понятно, что́ в особенности возмутило патриархальное мнение. Герой рассказа, к величайшему сожалению, не позволяет дражайшему родителю наложить на него руки, или прямее сказать и употребляя технические слова, отодрать его на конюшне» (Финский вестник, 1846, т. IX, май, Библиографическая хроника, с. 31 — 32; за несколько месяцев до этой статьи Григорьев выразил свое отношение к рассказу Тургенева в «Ведомостях С.-Петербургской городской полиции», 1846, № 33, 9 февраля).
стороны типа» (там же, с. 435 — 436). Это наблюдение критика может быть пополнено еще одной параллелью: очерк того же типического характера был намечен Тургеневым также в «родословной Лаврецкого», где упомянут «родной прадед Федора Ивановича, Андрей, человек жестокий, дерзкий, умный и лукавый. До нынешнего дня не умолкла молва об его самоуправстве, о бешеном его нраве, безумной щедрости и алчности неутолимой» («Дворянское гнездо», гл. VIII).
В мемуарной литературе о Тургеневе имеется свидетельство, что в истории Лучинова писатель использовал семейные предания рода Лутовиновых. М. А. Щепкин, описывая в своих воспоминаниях усадьбу и барский дом в Спасском, рассказывает о висевшем в столовой старинном портрете: «На нем был изображен мужчина в зеленом камзоле екатерининских времен, обшитом галуном, в трехугольной шляпе. Портрет был проколот, по-видимому, шпагой, как раз на месте сердца изображенного мужчины. Но трудно было узнать в этом портрете прототип картины, описанной Тургеневым в одной из его повестей — „Три портрета“. Предание, вполне схожее с содержанием тургеневской повести, долго держалось среди старых дворовых». И дальше Щепкин ссылается на рассказы старика бурмистра и бывшей горничной Варвары Петровны о том, что «дядя матери Ивана Сергеевича, Иван Иванович Лутовинов, сделал роковой прокол» (ИВ, 1898, № 9, с. 911. Этот портрет в настоящее время утрачен). H. M. Гутьяр в статье «Предки И. С. Тургенева» также указывал, что герой «Трех портретов» «Василий Иванович Лучинов, умный, изворотливый, смелый до дерзости и человек без всякой нравственности — один из сыновей Ивана Андреевича Лутовинова, очевидно, младший — Иван Иванович» ( Гутьяр H. M. Иван Сергеевич Тургенев. Юрьев, 1907, с. 14). В «Записках» В. А. Бакарева, относящихся к 1850 — 1860-м годам, сохранился «Рассказ о П. И. Лутовинове»: «У Лутовинова было более пяти тысяч душ крестьян и бездна денег; он был холостой; у него была сестра девушка, о которой узнал он, что к ней ездит сосед. В одну ночь поймал он его у ней, велел тащить его на псарный двор, где беспрерывно варилась всякая падаль для корму собак, туда хотел он молодца бросить, но один из людей его, увидав беду, ударил в набат и тем спас бедного, избитого до полусмерти!» (Т и его время, с. 315). Л. В. Крестова, опубликовавшая отрывок из «Записок» Бакарева, справедливо отметила, что «эпизод с соседом вводит в ту духовную атмосферу, в которой разыгрывалась драма „Трех портретов“» (там же, с. 316), но при этом внесла в мемуарный рассказ поправку: он должен быть отнесен не к родному деду Тургенева П. И. Лутовинову, а к брату последнего — Алексею Ивановичу (1747 — 1796).
С «Записками охотника» и с отраженной в них русской действительностью «Три портрета» сопоставлены в статье: Громов В. А. Об идейно-художественной связи повестей И. С. Тургенева 40 — 50-х годов с «Записками охотника» («Три встречи», «Три портрета»). — Межвузовский тургеневский сборник. Орел, 1963, с. 60 — 72. (Уч. зап. Орлов, гос. пед. ин-та, т. 17.)
В 1858 г. «Три портрета» в авторизованном переводе Кс. Мармье были включены в сборник повестей и рассказов Тургенева, изданный в Париже (1858, Scènes, I). В том же году с
французского повесть была переведена на венгерский язык («Délibáb», № 46 — 48).
В немецком переводе «Три портрета» вышли в томе «Drei Novellen» (вместе с «Дворянским гнездом» и «Муму») в 1870 г. в Митаве (изд. Э. Бере). См, об этом: Dorncher К. Bibliographie der deutschsprachigen Buchausgaben der Werke I. S. Turgenevs 1854 — 1900. — Pädagogische Hochschule «Karl Liebknecht». Potsdam Wissenschaftliche Zeitschrift. Jg. 19/1975. H. 2, S. 286.
Стр. 80. Он был рожден «для жизни мирной, для деревенской тишины». — Цитата из романа Пушкина «Евгений Онегин» (глава первая, строфа LV).
Стр. 82. . «по строгим правилам искусства». — Несколько измененная цитата из «Евгения Онегина» (глава шестая, строфа XXVI).
. с восторгом упоминали о двух знаменитых «угонках». — Угонка — момент во время псовой охоты, когда заяц, чувствуя, что собаки настигают его, внезапным прыжком круто меняет направление бега.
Разговоры имеют свои судьбы — как книги (по латинской пословице). — Намек на латинскую поговорку: «Habeant sua fata libelli» (Книги имеют свою судьбу).
Стр. 83. . с большими стразовыми пуговицами. — В конце XVIII в. возникла мода на пуговицы и другие изделия из стекла, имитирующего драгоценные камни. Эти изделия назывались стразами по имени немецкого ювелира Страза, который изобрел способ изготовления искусственных драгоценных камней.
Стр. 91. . русские девицы начали почитывать романы вроде Похождений маркиза Глаголя, Фанфана и Лолоты, Алексея, или Хижины в лесу. — Приключения маркиза Г., или Жизнь благородного человека, оставившего свет. Соч. аббата Прево. Перевод с французского И. Елагина и В. Лукина, 6 частей. СПб., 1756 — 1761; этот роман был переиздан в 1780 и 1793 годах. Роман Ф.-Г. Дюкре-Дюмениля «Лолота и Фанфан, или Приключения двух младенцев, оставленных на необитаемом острове» в переводе Ф. Розанова был издан в 1789 г. и в дальнейшем несколько раз переиздавался. Его же роман «Алексис, или Домик в лесу, манускрипт, найденный на берегу реки Изеры и изданный в свет сочинителем Лолоты и Фанфана» в переводе Алексея Печенегова издавался в 1794, 1800 и 1804 гг. Названные Тургеневым романы Дюкре-Дюмениля сохраняли свою популярность в России еще в первые десятилетия XIX в. Белинский писал о них: «. мы не без сердечного трепета вспоминаем иногда романы Радклиф, Дюкре-Дюминиля и Августа Лафонтена и, смеясь над ними, все-таки
любим их, как добрых друзой нашего мечтательного детства. » (Белинский, т. 6. с. 518).
Мужчины на свете Как мухи к нам льнут. — Ария из комической оперы «Леста, днепровская русалка», переделанной Н. С. Краснопольским из популярной немецкой оперы «Das Donau-weibchen», музыка Кауэра, либретто Генслера. Опера была поставлена в Петербурге в 1803 г. и затем обошла все провинциальные сцены и удержалась в репертуаре до конца двадцатых годов. Историк русской оперы, упоминая о блестящем исполнении певицами Болиной и Сандуновой арий Лесты, свидетельствует: «У барынь и барышней из мелкого чиновничьего быта не сходила с клавикорд ария Лиды „Мужчины на свете как мухи к нам льнут“» ( Морков В. Исторический очерк русской оперы. СПб., 1862, с. 59; см. также: Арапов П. Н. Летопись русского театра. СПб., 1861, с. 164).
Стр. 92. . Ольга Ивановна родилась в 1757 году. — Это указание не соответствует другим хронологическим данным, содержащимся в рассказе, согласно которым Ольга Ивановна появилась в доме Лучиновых грудным ребенком около 1769 г. Следует отметить, что в издании 1858, Scènes, I эта фраза была исключена.
. в ее время об эмигрантах не было еще и помина. — В результате революции 1789 — 1793 гг. началась массовая эмиграция французских дворян и аристократов во многие страны Европы, в том числе и в Россию. Русские дворяне охотно приглашали эмигрантов в учителя и гувернеры к своим детям, так как они в совершенстве владели светскими манерами и изысканным произношением. Упоминание об одном из таких эмигрантов см. в рассказе Тургенева «Льгов» (наст. изд., Сочинения, т. 3).
. Ольгу Ивановну сговорили за соседа — Павла Афанасьевича Рогачева. — Прототипом Ольги Ивановны была младшая сестра Лутовиновых, Дарья; прообразом Рогачева — Николай Рыкачев (в некоторых документах он именуется Рогачевым). Подробнее об этом см.: Чернов Н. Лутовиновская старина. Вступление к биографии. — Литературная газета. 1968, № 36, 4 сентября.
Стр. 93. . «для контенансу». — Французское: par contenance — для приличия, чтобы соблюсти известные правила. Тургенев неоднократно применял это выражение — в «Петушкове» (наст, том, с. 162), в «Отцах и детях» (глава XVI), в своих письмах. Но, по-видимому, оно было свойственно лишь французскому языку русских дворян, — Кс. Мармье в своем переводе «Трех портретов» исключил его из текста рассказа (1858, Scènes, I, p. 310).
Стр. 96. . сбивал головки цикорий, этих глупеньких желтых цветков. — Цикорий — одно из народных названий одуванчика. Настоящий цикорий цветет голубыми цветами.
…«быстрее быстрой лани». — Неточная цитата из поэмы Лермонтова «Беглец». У Лермонтова: «быстрее лани».
Стр. 102. . закупать мухояру на кафтаны своим челядинцам. — Мухояр (от арабского: muhajjar) — старинная дешевая хлопчатобумажная ткань с примесью шелка или шерсти.
Стр. 105. В то время все дворяне носили шпаги при пудре. По моде XVIII в. дворяне в парадных случаях надевали шпаги и пудреные парики.
Три портрета. Рассказ (Тургенев И. С.)
Впервые рассказ «Три портрета» был опубликован в 1846 году на страницах знаменитого «Петербургского сборника» Некрасова.
С первых же строк возникает непроизвольная ассоциация с миром пушкинской поэзии. «Три портрета» — семейное предание о нравах далекой старины. «Деревенька», описанная в начале, напоминает ту, «где скучал Онегин». Тургенев прямо цитирует пушкинский роман, говоря о рассказчике: «Он был рожден «для жизни мирной, для деревенской тишины».
«Три портрета», рассказ г. Тургенева, при ловком и живом изложении имеет всю заманчивость не повести, а скорее воспоминаний о добром старом времени, — писал Белинский в рецензии на «Петербургский сборник».— К нему шел бы эпиграф: Дела давно минувших дней.
Нужно уникальное сочинение?
Напишем в течение 3 часов.
Наши эксперты проверят Ваше сочинение по критериям ЕГЭ
(В. Г. Белинский. Полн. собр. соч., т. IX. М., Изд-во АН СССР, с. 566). По словам Белинского, рассказ «Три портрета» свидетельствует о том, что Тургенев «и в прозе нашел свою настоящую дорогу» (там же, т. X, с. 345).
Современная критика не была единодушна в своих отзывах о новом произведении Тургенева. Отмечалось «прямое» влияние Лермонтова, когда речь шла о герое рассказа Василии Лучинове.
Одно из наиболее интересных и значительных суждений о «Трех портретах» принадлежит Ан. Григорьеву, критику, который с пристальным вниманием относился к творчеству Тургенева. Ап. Григорьев чутко уловил особый интерес писателя к людям XVIII века, к той поре русской жизни, когда формировались сильные личности, героические характеры (яркий пример этому одна из лучших повестей Тургенева — «Бригадир»). «. Рассказ г. Тургенева «Три портрета». в высшей степени художественный, в котором впервые в нашей литературе является одно из тех чудных лиц XVIII века, из тех героев своего времени, которые носили в душе семена того же пресыщения жизнью, как и наши, с тем только различием, что они были величавее, ослепительнее наших. » (Тургенев. Соч., т. V, с. 563). Этот отзыв Ап. Григорьева относится к 1846 году. Но и позднее, через тринадцать лет, критик, вновь обращаясь к «Трем портретам», писал о герое рассказа: «Василию Лучинову Тургенева я придаю особенную важность потому, что в этом лице старый тип Дон-Жуана, Ловласа и т. д. принял впервые (курсив наш.— В. Ф.). русские, оригинальные формы (Тургенев. Соч., т. V, с. 564). Здесь Аи. Григорьев точно выразил редкую способность Тургенева художника воплощать в русские формы общечеловеческие типы и страсти (см. повесть «Степной король Лир»).
В новости легко прочитываются семейные предания рода Лутовиновых. С именем деда Тургенева по материнской линии, Петра Ивановича Лутовинова (1743—1787), известного своим жестоким и крутым правом, связаны страшные и зловещие истории
Стр.328. Зачичкало — то есть съежилось, похудело, спало с тела (Даль); слово орловского и курского диалектов.
Разговоры имеют свои судьбы — как книги. — Перифраза известного латинского изречения: книги имеют свою судьбу (habeant sua fata libelli).
Живописец изобразил его в кафтане алого цвета. — Сохранилось воспоминание современника Тургенева, М. А. Щепкина, свидетельствующее о документальности, подлинности описания этого «фамильного» портрета в рассказе. Почти точно такой же портрет висел в столовой родового имения писателя, в Спасском: «На нем был изображен мужчина в зеленом камзоле екатерининских времен, обшитом галуном, в трехугольной шляпе. Портрет был проколот, по-видимому, шпагой, как раз на месте сердца изображенного мужчины. Нетрудно было узнать в этом портрете прототип картины, описапной Тургеневым в одной из его повестей — «Три портрета». Предание, вполне схожее с содержанием тургеневской довести, долго держалось среди старых дворовых» («Исторический вестник», 1898, № 8).
Стр. 337. Мужчины на свете//Как мухи к нам льнут. — В начале прошлого века большой популярностью в России пользовалась опера немецкого композитора Кауэра, известная в переделке Н. С. Краснопольского под названием «Леста, днепровская русалка». По словам историка русского театра, «у барынь и барышень из мелкого чиновничьего быта не сходила с клави-корд ария Лиды «Мужчины на свете как мухи к нам льнут»» (Тургенев. Соч., т. V, с. 566).
. в ее время об эмигрантах не было еще и помина.— После революции 1789—1793 гг. началась эмиграция французской аристократии в страны Европы. Русские дворяне приглашали французских эмигрантов в учителя и гувернеры (ср. в очерке «Льгов» историю такого эмигранта, с. 84).
Посмотреть все сочинения без рекламы можно в нашем
Чтобы вывести это сочинение введите команду
Три портрета
Эта и ещё 2 книги за 299 ₽
С этой книгой читают
««Соседство» составляет одну из важнейших неприятностей деревенской жизни. Я знал одного вологодского помещика, который, при всяком удобном случае, повторял следующие слова: «Слава богу, у меня нет соседей», – и, признаюсь, не мог не завидовать этому счастливому смертному. Моя деревенька находится в одной из многолюднейших губерний России. Я окружен великим множеством соседушек, начиная с благонамеренных и почтенных помещиков, облеченных в просторные фраки и просторнейшие жилеты, и кончая записными гуляками, носящими венгерки с длинными рукавами и так называемым «фимским» узлом на спине…»
«Соседство» составляет одну из важнейших неприятностей деревенской жизни. Я знал одного вологодского помещика, который, при всяком удобном случае, повторял следующие слова: «Слава богу, у меня нет соседей», — и, признаюсь, я не мог не завидовать этому счастливому смертному.
«Соседство» составляет одну из важнейших неприятностей деревенской жизни. Я знал одного вологодского помещика, который, при всяком удобном случае, повторял следующие слова: «Слава богу, у меня нет соседей», — и, признаюсь, я не мог не завидовать этому счастливому смертному.
«Слава богу, у меня нет соседей», – и, признаюсь, не мог не завидовать этому счастливому смертному.
«Слава богу, у меня нет соседей», – и, признаюсь, не мог не завидовать этому счастливому смертному.
Иван Андреевич был чрезвычайно скуп на слова; доказательством его молчаливости служит то замечательное обстоятельство, что он в течение двадцати лет не сказал ни одного слова своей супруге, Анне Павловне.
Иван Андреевич был чрезвычайно скуп на слова; доказательством его молчаливости служит то замечательное обстоятельство, что он в течение двадцати лет не сказал ни одного слова своей супруге, Анне Павловне.
Три портрета. Рассказ (Тургенев И. С.)
Впервые рассказ “Три портрета” был опубликован в 1846 году на страницах знаменитого “Петербургского сборника” Некрасова.
С первых же строк возникает непроизвольная ассоциация с миром пушкинской поэзии. “Три портрета” – семейное предание о нравах далекой старины. “Деревенька”, описанная в начале, напоминает ту, “где скучал Онегин”. Тургенев прямо цитирует пушкинский роман, говоря о рассказчике: “Он был рожден “для жизни мирной, для деревенской тишины”.
“Три портрета”, рассказ г. Тургенева,
Полн. собр. соч., т. IX. М., Изд-во АН СССР, с. 566). По словам Белинского, рассказ “Три портрета” свидетельствует о том, что Тургенев “и в прозе нашел свою настоящую дорогу” (там же, т. X, с. 345).
Современная критика не была единодушна в своих отзывах о новом произведении Тургенева. Отмечалось “прямое” влияние Лермонтова, когда речь шла о герое рассказа Василии
Одно из наиболее интересных и значительных суждений о “Трех портретах” принадлежит Ан. Григорьеву, критику, который с пристальным вниманием относился к творчеству Тургенева. Ап.
Григорьев чутко уловил особый интерес писателя к людям XVIII века, к той поре русской жизни, когда формировались сильные личности, героические характеры (яркий пример этому одна из лучших повестей Тургенева – “Бригадир”). “…Рассказ г. Тургенева “Три портрета”… в высшей степени художественный, в котором впервые в нашей литературе является одно из тех чудных лиц XVIII века, из тех героев своего времени, которые носили в душе семена того же пресыщения жизнью, как и наши, с тем только различием, что они были величавее, ослепительнее наших…” (Тургенев. Соч., т. V, с. 563). Этот отзыв Ап. Григорьева относится к 1846 году.
Но и позднее, через тринадцать лет, критик, вновь обращаясь к “Трем портретам”, писал о герое рассказа: “Василию Лучинову Тургенева я придаю особенную важность потому, что в этом лице старый тип Дон-Жуана, Ловласа и т. д. принял впервые (курсив наш.- В. Ф.)… русские, оригинальные формы (Тургенев. Соч., т. V, с. 564). Здесь Аи.
Григорьев точно выразил редкую способность Тургенева художника воплощать в русские формы общечеловеческие типы и страсти (см. повесть “Степной король Лир”).
В новости легко прочитываются семейные предания рода Лутовиновых. С именем деда Тургенева по материнской линии, Петра Ивановича Лутовинова (1743-1787), известного своим жестоким и крутым правом, связаны страшные и зловещие истории
Стр.328. Зачичкало – то есть съежилось, похудело, спало с тела (Даль); слово орловского и курского диалектов.
Стр. 329 …”по строгим правилам искусства”…- неточная цитата из “Евгения Онегина” (глава шестая, строфа XXVI).
Разговоры имеют свои судьбы – как книги…- Перифраза известного латинского изречения: книги имеют свою судьбу (habeant sua fata libelli).
Живописец изобразил его в кафтане алого цвета…- Сохранилось воспоминание современника Тургенева, М. А. Щепкина, свидетельствующее о документальности, подлинности описания этого “фамильного” портрета в рассказе. Почти точно такой же портрет висел в столовой родового имения писателя, в Спасском: “На нем был изображен мужчина в зеленом камзоле екатерининских времен, обшитом галуном, в трехугольной шляпе. Портрет был проколот, по-видимому, шпагой, как раз на месте сердца изображенного мужчины.
Нетрудно было узнать в этом портрете прототип картины, описапной Тургеневым в одной из его повестей – “Три портрета”. Предание, вполне схожее с содержанием тургеневской довести, долго держалось среди старых дворовых” (“Исторический вестник”, 1898, № 8).
…русские девицы начали почитывать романы вроде Похождений маркиза Глаголя… Алексея, или Хижины в лесу.- Тургенев называет популярные в России в конце XVIII и начало XIX вв. романы Прево и Ф.-Г. Дюк-ре-Дюминиля в переводе с французского.
Это – “Записки и приключения маркиза Г., или Жизнь благородного человека, оставившего свет”, соч. аббата Прево, СПб., 1756-1761 (переиздавались в 1780 и 1793 гг.), романы Дюкре-Дюминиля “Лолотта и Фанфан…” (СПб, 1789) и “Алексис, или Домик в лесу…” (издавался на русском языке в 1791, 1800, 1804 гг.).
Мужчины на свете//Как мухи к нам льнут…- В начале прошлого века большой популярностью в России пользовалась опера немецкого композитора Кауэра, известная в переделке Н. С. Краснопольского под названием “Леста, днепровская русалка”. По словам историка русского театра, “у барынь и барышень из мелкого чиновничьего быта не сходила с клави-корд ария Лиды “Мужчины на свете как мухи к нам льнут”” (Тургенев. Соч., т. V, с. 566).
…в ее время об эмигрантах не было еще и помина.- После революции 1789-1793 гг. началась эмиграция французской аристократии в страны Европы. Русские дворяне приглашали французских эмигрантов в учителя и гувернеры (ср. в очерке “Льгов” историю такого эмигранта, с. 84).
…”быстрее быстрой лани…”- неточно процитированная строка из поэмы Лермонтова “Беглец” (1838).