Ты думаешь что я человек я ветер
жизнь-156
О! Нету воли жить, и умереть нет сил!\ Да, все уж допито. Брось хохотать, Вафилл. \ Все допил, все доел. Но продолжать не стоит. В МАНЕРЕ НЕКОТОРЫХ\\ Томление. Поль Верлен. Перевод Г. Шенгели
О, гаревые колоски,\О, пережженная полова,Дожить до гробовой доски\И не сказать за жизнь ни слова? Григорий Корин Какой-то должен разговор
О, жизнь моя без хлеба,\Зато и без тревог!\Иду. Смеётся небо,\Ликует в небе Бог. Федор Сологуб “Родине\Пятая книга стихов” 1906 О, жизнь моя без хлеба,
О, жизнь моя, не уходи,\Как ветер в поле! \Ещё достаточно в груди\Любви и боли. \Ещё дубрава у бугра\Листвой колышет,\И дальний голос топора\Почти не слышен. Анатолий Жигулин 1980 О, ЖИЗНЬ МОЯ, НЕ УХОДИ.
О, жизнь моя,\ мой сладкий плен — \ молитва, нищенство, отвага, \ вся в черных буковках бумага. \ И ожиданье перемен. Николай Панченко
О, как мы жили! Горько и жестоко!\Ты глубже вникни в страсти наших дпен. \Тебе, мой друг, наверно, издалека\Все будет по-особому видпей. Михаил Дудин
О, легкая слепая жизнь!\ Ленивая немая воля!\ И выпеваешь эту даль, как долю,\ и, как у люльки, доля над тобою\ поет. Прощайте! Набирает высь\ и неизбежность нежное круженье,\ где опыт птичий, страх и вдохновенье\ в одном полете голоса слились. Марина АКИМОВА «ДЕНЬ и НОЧЬ» N 3-4 2005г.
О, нищенская жизнь, без бурь, без ощущений, \Холодный полумрак, без звуков и огня. \Ни воплей горестных, ни гордых песнопений, \ Ни тьмы ночной, ни света дня. Константин Бальмонт Из сборника “ПОД СЕВЕРНЫМ НЕБОМ” 1894 БОЛОТО
Имя на поэтической поверке. Татьяна Снежина
Поэт, композитор, певица… Автор хитов: «Позови меня с собой», «Музыкант», «Мы в той жизни только гости»…
Её имя, Татьяна Снежина, к сожалению, мы узнали уже после того, как её короткая, но яркая жизнь оборвалась.
«Мы в этой жизни только гости»
Мы в этой жизни только гости,
Немного погостим
И станем угодить,
Кто раньше, кто поздней.
Всё поначалу было просто,
Чем дальше – тем трудней,
И жизнь летит быстрей,
И мы бежим за ней.
Как свеча, горяча –
Стекает струйкой воска
Тихо жизнь моя,
И нет пути назад…
Никогда не клянись,
Не обещай. Что проживёшь
Как надо жизнь,
Взгляни судьбе в глаза.
Мы в жизнь приходим по закону
Всевластвующей судьбы,
На смену тем, кто был,
И тем, кто не успел.
Всё будет, как угодно Богу,
И может я спою
Всё то, что до меня
Ушедший не успел.
Два пути не пройти,
И от судьбы, как не старайся,
Не уйти,
И жизнь возьмёт своё.
А назад не смотри,
Не вспоминай свои ошибки
На пути,
Иди и всё пройдёт.
Нам в жизни так бывает больно,
Израненной душой
Стремимся к небесам,
Ища спасенье там.
И можно быть судьбой довольным,
Но так и не понять,
Что есть ты на земле,
Отдавшись в небеса.
А душа улетит и всё забудет,
Ну а Бог ей всё простит,
Была душа легка.
Просто так надо жить,
Чтоб неустанно
Радость и любовь дарить,
Всем тем, кто здесь в гостях.
Просто так, надо жить,
Чтоб неустанно
Радость и любовь дарить,
Всем тем, кто здесь в гостях.
14-го мая 1972 года в Ворошиловграде (Луганск), в семье старшего лейтенанта Валерия Павловича Печёнкина произошло знаменательное событие – родилась дочь, назвали которую в честь мамы – Татьяна.
Татьяна была вторым ребёнком, у Печёнкиных уже подрастал сын Вадим. Отец Татьяны – Валерий Павлович родился в 1939 году в городе Торез (Чистяково) Сталинской (Донецкая) области.
Он окончил Луганский машиностроительный институт, служил в Советской армии. В момент рождения дочери Валерий Печёнкин служил в Ворошиловграде и занимал должность старшего лейтенанта. В 1972 году был переведён на Камчатку.
Затем окончил Высшие курсы КГБ при Совмине СССР в Минске, занимая руководящие должности в КГБ в Москве, Новосибирске, опять в Москве.
После выхода на пенсию, в звании генерал-лейтенанта, стал занимать руководящую должность в компании Олега Дерипаски «Базовый элемент».
Мать Татьяны Снежиной – Татьяна Георгиевна Печёнкина, в девичестве Сиротенко, работала технологом на тепловозостроительном заводе.
Её отец, Георгий Сиротенко, был очень известным конструктором, и мечтал, чтобы его дочь и внуки пошли по его стопам. Но вышло иначе. После перевода зятя на Камчатку, Татьяна Георгиевна забрала внуков и улетела к мужу в далёкий, неустроенный край, в город Петропавловск-Камчатский. Дочке Татьяне на то время было всего 3-и месяца.
Дети подрастали, и большой популярностью у Печёнкиных пользовались самодеятельные творческие вечера, когда Танюша, наложив мамину косметику, нарядившись, как следует, выступала перед родными, исполняя любимые песни.
Было также обучение в музыкальной школе игре на пианино, ноты, гаммы… И стихи, стихи. Их Татьяна сочиняла с самого раннего детства, с того времени, когда она ещё не научилась писать.
Слова у неё сами складывались в строчки, строчки – в четверостишия. Так прошло девять лет. В 1982 году отца перевели в Москву, и вместе с ним туда переехала вся семья. Училась Татьяна в московской школе №874, была общественной активисткой и участницей школьного драмкружка.
Увлечение девочки поэзией и музыкой родители воспринимали как хобби. Потому по настоянию родителей, Татьяна поступила во №2-ой Московский медицинский институт, к тому же она в школе, в 9-ом и 10-ом классе получила специальность «медсестры», при трудовом обучении, обязательном в то время.
И снова переезд, теперь в Новосибирск, где Татьяна продолжила учёбу в медвузе, меняя факультет с лечебного на стоматологический, по этому поводу шутила что желает сразу видеть результаты своего труда.
Попутно с учёбой берёт уроки вокала, занимается танцами и для практики поёт в ресторанах, на дискотеках, в клубе.
В 1991 году, был убит Игорь Тальков, который для Татьяны Снежиной был кумиром. Об этом трагической гибели певца, Игоря Талькова, Татьяна Валерьявна напишет следующие:
В 1994 –ом, Татьяна Снежина в московской студии «КиС-С» записала фонограмму 22-х авторских песен своего первого альбома «Вспомни со мной», который оказался неудачным, по качеству записи.
Снежин – под этой фамилией её брат Вадим, пробуя свои силы в журналистике, публиковал статьи. Татьяна позаимствовала псевдоним у него.
В том же году состоялся дебют в Театре Эстрады в Москве, вышла первая передача об её творчестве на «Радио России».
В процессе поиска путей выпуска своего сольного альбома и записи новых песен, в Новосибирске она познакомилась с Сергеем Бугаёвым, бывшим комсомольским работником, который в 1980-е годы много способствовал развитию андеграундной рок-музыки.
С начала 1990-х, он директор молодёжного объединения «Студия – 8», пытался заниматься продвижением «поп-музыки с человеческим лицом», в которую как раз и влилась Татьяна Валерьявна Снежина.
Сергей Бугаёв был настоящим профессионалом своего дела, умный, талантливый, знающий. У Татьяны и Сергея было много планов: выпустить магнитоальбом, снять несколько клипов, выпустить компакт-диск…
Помимо творческих, между молодыми людьми установились и тесные личные отношения, в мае 1995 года Татьяне Снежиной было сделано предложение «руки и сердца» Сергеем Бугаевым, а в июле она дала согласие. 15 августа было объявлено о предстоящей 13 сентября свадьбе.
В августе 1995 года Татьяна и Сергей были помолвлены, месяц спустя должна была состояться их свадьба. В «Студия 8» записался альбом Татьяны Снежиной, выход которого планировался той же осенью.
18-го августа 1995 года состоялась презентация нового продюсерского проекта общественности, на которой Татьяна Снежина исполнила под гитару два собственных романса: «Звезда моя» и «Если я умру раньше времени», во втором романсе были такие горестно-пророческие слова:
«Если я умру раньше времени,
Пусть меня унесут белы лебеди
Далеко, далеко, в край неведомый,
Высоко, высоко, в небо светлое…»
И тут роковая поездка на Алтай, мгновенная гибель в результате аварии, на тот момент Татьяне Снежиной было 23-и года. Накануне гибели, Татьяна Снежина, составила список гостей на свадьбу.
В результате этого дорожно-транспортного происшествия погибли, не приходя в сознание, все шесть пассажиров микроавтобуса: певица Татьяна Снежина, директор МКЦ «Пионер» Сергей Бугаев – он же и водитель «Nissana», кандидат наук Шамиль Файзрахманов, директор аптеки «Мастервет» Игорь Головин, его супруга, врач Головина Ирина и их пятилетний сын Владик Головин.
Существуют две главные версии катастрофы. Согласно одной из них, «Nissan» пошёл на обгон и из-за правостороннего расположения руля не заметил мчащийся навстречу грузовик.
Согласно другой версии, сам «МАЗ» неожиданно резко затормозил, и его прицеп занесло на встречную полосу (незадолго до катастрофы прошёл дождь).
Изначально Татьяна Валерьевна Снежина (14.05.1972. – 21.08.1995), была похоронена в городе Новосибирске на Заельцовском кладбище, позднее останки были перенесены в Москву на Троекуровское кладбище.
Альбом Татьяны Снежиной, в котором вошла песня «Позови меня с собой» выпустили через месяц после её гибели.
За непродолжительное время творческой деятельности Татьяны Снежиной, было написано около 200-т песен и много стихотворений.
Татьяна Снежина стала знаменитой, посмертно, после исполнения Аллой Пугачёвой в 1997 году её песни «Позови меня с собой» и ещё нескольких десятков песен вошедших в репертуар ведущих звёзд российской эстрады.
Песни Татьяны Снежиной исполнялись Львом Лещенко, Лолитой Милявской,Татьяной Булановой, Иосифом Кобзоном, Татьяной Овсиенко, Кристиной Орбакайте, Лада Дэнс, Михаилом Шуфутинским, Алисой Мон, Николаем Трубачом.
Существует награда имени Татьяны Снежиной «Серебряная снежинка», за вклад в помощь молодым талантам. Одной из первых эта статуэтка была вручена Алле Пугачёвой.
В Новосибирске одна из новых улиц названа в честь Татьяны Снежиной. В городе Луганске, в 2010 году установлен в центре города бронзовый памятник Татьяне Снежиной, работы скульптора Евгения Чумака.
На Алтае в 1998 году в честь Татьяны Снежиной названа вершина горного массива Джунгарского Алатау. Вершина была впервые покорена в итоге целевой экспедиции группой молодых альпинистов, вдохновлённых творчеством Татьяной Снежиной.
На вершине была заложена капсула с портретом Татьяны Снежиной и книгой её стихов «Что стоит жизнь моя».
Посмертно было изданы сборники лирики и прозы Татьяны Снежиной: «Хрупкий любви след», «Душа как скрипка», «Зыбкой жизни моей силуэт», «Звезда моя», вышло девять её альбомов.
Имея большой творческий потенциал, жизнь Татьяны Снежиной, к сожалению, трагически оборвалась на взлёте, но песни её, как показывает жизнь – живы и востребованы и поныне. Это ли не лучший подарок светлой памяти поэта, композитора и певицы Татьяны Снежиной.
Из поэтического наследия Татьяны Снежиной.
«Позови меня с собой»
Снова от меня ветер злых перемен
Тебя уносит,
Не оставив мне даже тени взамен,
И он не спросит,
Может быть, хочу улететь я с тобой
Жёлтой осенней листвой,
Птицей за синей мечтой.
Позови меня с собой,
Я приду сквозь злые ночи,
Я отправлюсь за тобой,
Чтобы путь мне ни пророчил.
Я приду туда, где ты
Нарисуешь в небе солнце,
Где разбитые мечты
Обретают снова силу высоты.
Сколько я искала тебя сквозь года
В толпе прохожих.
Думала, ты будешь со мной навсегда,
Но ты уходишь.
Ты теперь в толпе не узнаешь меня,
Только, как прежде любя, я отпускаю тебя.
Позови меня с собой,
Я приду сквозь злые ночи,
Я отправлюсь за тобой,
Чтобы путь мне ни пророчил.
Я приду туда, где ты
Нарисуешь в небе солнце,
Где разбитые мечты
Обретают снова силу высоты.
Каждый раз, как только спускается ночь
На спящий город,
Я бегу из дома бессонного прочь
В тоску и холод.
Я ищу среди снов безликих тебя,
Но в дверь нового дня
Я вновь иду без тебя.
Позови меня с собой,
Я пройду сквозь злые ночи,
Я отправлюсь за тобой,
Чтобы путь мне не пророчил.
Я приду туда, где ты
Нарисуешь в небе солнце,
Где разбитые мечты
Обретают снова силу высоты.
Скрипучей старой телегой устало
Сползала ночь на застывший закат…
И там, где света полоска осталась,
Словно призрак возник музыкант.
Он был послан мне светом далёким,
Сочетаньем таинственных звёзд,
Тихим голосом пел невысоким
Мне о том, что меня дальше ждёт.
Музыкант до рассвета
Пел мне песенку эту.
Я забыла беды свои.
Что найду, я не знала,
И уже не искала
Я к дороге обратной следы.
В телеге ночи мы ехали рядом,
Упряжку звёзд погоняли ветра,
Я согрета была нежным взглядом
И мелодией снов до утра.
И накинув пиджак мне на плечи,
Этот призрак мне тихо сказал:
«Спой со мной и тебе станет легче,
Я себя только песней спасал».
Музыкант до рассвета
Пел мне песенку эту.
Я забыла беды свои.
Что найду, я не знала,
Но уже не искала
Я к дороге обратной следы.
Музыкант был судьбы воплощеньем,
Зыбкой жизни моей силуэт.
Он был послан ко мне как спасенье,
Словно рифме забытой поэт.
Он меня воскресил из забвенья.
Он мне душу вернул и любовь.
Музыкант стал моим вдохновеньем,
И я знаю, что с ним встречусь вновь.
Музыкант до рассвета
Пой мне песенку эту.
Я забуду беды свои.
Что найду, я не знаю,
Но навсегда потеряю
Я к дороге обратной следы.
Забыть – не дано.
Любить – не судьба.
Не помнить – грешно.
А помнить – беда.
Печальная суть
Счастливых тех дней
Мне давит на грудь
Больней и больней…
Август 1991 года.
«Грусть печальная, тоска бездонная»
Грусть печальная, тоска бездонная,
Жизнь туманная, любовь бездомная.
Бездна сумрака с тусклым лучиком.
Пыль дорог и свет зари.
Коршун над горой парит.
Над избушкою дымок.
В лесу дремучем теремок.
Путь широк – далёк лежит.
Грусть печальная, тоска бездонная –
Колечко обручальное виделось во сне.
Жизнь туманная, любовь бездомная –
Музыка венчальная плачет не по мне.
Белый свадебный наряд
Не к лицу мне, говорят.
Под венец пойду одна,
А за мной разлучница – судьба.
На этом свете среди тех,
Кто понукать привык и править,
Среди безрадостных утех
Я буду рифму с музой славить.
Так знайте, с этой мне дороги,
Как ни старайтесь, не свернуть!
Уймите ложные тревоги,
Я лучше знаю, где мой путь.
Речи Высокого. песнь Старшой Эдды
Прежде чем в дом
войдешь, все входы
ты осмотри,
ты огляди, –
ибо как знать,
в этом жилище
недругов нет ли.
Дающим привет!
Гость появился!
Где место найдет он?
Торопится тот,
кто хотел бы скорей
у огня отогреться.
Дорог огонь
тому, кто с дороги,
чьи застыли колени;
в еде и одежде
нуждается странник
в горных краях.
Гостю вода
нужна и ручник,
приглашенье учтивое,
надо приветливо
речь повести
и выслушать гостя.
Ум надобен тем,
кто далёко забрел, –
дома все тебе ведомо;
насмешливо будут
глядеть на невежду,
средь мудрых сидящего.
Умом пред людьми
похваляться не надо –
скрывать его стоит,
если мудрец
будет молчать –
не грозит ему горе,
ибо нет на земле
надежнее друга,
чем мудрость житейская.
Гость осторожный,
дом посетивший,
безмолвно внимает –
чутко слушать
и зорко смотреть
мудрый стремится.
Счастливы те,
кто заслужил
похвалу и приязнь;
труднее найти
добрый совет
в груди у других.
Счастливы те,
кто в жизни славны
разумом добрым;
неладный совет
часто найдешь
у другого в груди.
Нету в пути
драгоценней ноши,
чем мудрость житейская,
дороже сокровищ
она на чужбине –
то бедных богатство.
Нету в пути
драгоценней ноши,
чем мудрость житейская;
хуже нельзя
в путь запастись,
чем пивом опиться.
Меньше от пива
пользы бывает,
чем думают многие;
чем больше ты пьешь,
тем меньше покорен
твой разум тебе.
Цапля забвенья
вьется над миром,
рассудок крадет;
крылья той птицы
меня приковали
в доме у Гуннлёд.
Пьяным я был,
слишком напился
у мудрого Фьялара;
но лучшее в пиве –
что хмель от него
исчезает бесследно.
Осторожным быть должен
конунга отпрыск
и смелым в сраженье;
каждый да будет
весел и добр
до часа кончины.
Глупый надеется
смерти не встретить,
коль битв избегает;
но старость настанет –
никто от нее
не сыщет защиты.
Глазеет глупец,
приехавший в гости,
болтая иль молча;
а выпьет глоток –
и сразу покажет,
как мало в нем мудрости,
Знает лишь тот,
кто много земель
объездил и видел, –
коль сам он умен, –
что на уме
у каждого мужа.
Пей на пиру,
но меру блюди
и дельно беседуй;
не прослывешь
меж людей неучтивым,
коль спать рано ляжешь.
Без толку жадный
старается жрать
себе на погибель;
смеются порой
над утробой глупца
на пиршестве мудрых.
Знают стада,
что срок наступил
покинуть им пастбища;
а кто неумен,
меры не знает,
живот набивая.
Кто нравом тяжел,
тот всех осуждает,
смеется над всем;
ему невдомек,
а должен бы знать,
что сам он с изъяном.
Глупый не спит
всю ночь напролет
в думах докучных;
утро настанет –
где же усталому
мудро размыслить.
Муж неразумный
увидит приязнь
в улыбке другого;
с мудрыми сидя,
глупец не поймет
над собою насмешки.
Муж неразумный
увидит приязнь
в улыбке другого;
а после на тинге
едва ли отыщет
сторонников верных.
Муж неразумный
все знает на свете,
в углу своем сидя;
но не найдет он
достойных ответов
в дельной беседе.
Муж неразумный
на сборище людном
молчал бы уж лучше;
не распознать
в человеке невежду,
коль он не болтлив,
но невежда всегда
не видит того,
что болтлив он безмерно.
Мудрым слывет,
кто расспросит других
и расскажет разумно;
скрыть не умеют
люди в беседах,
что с ними случилось.
Кто молчать не умеет,
тот лишние речи
заводит нередко;
быстрый язык
накличет беду,
коль его не сдержать.
Насмешливых взглядов
не надо бросать
на гостей приглашенных
не спросишь иного –
он мнит, что разумен,
и мирно пирует.
Доволен глумливый,
коль, гостя обидев,
удрать ухитрился;
насмешник такой
не знает, что нажил
гневных врагов.
Люди друзьями
слывут, но порой
на пиру подерутся;
распри всегда
готовы возникнуть:
гость ссорится с гостем.
Рано поешь,
а в гости сбираясь,
есть надо плотно:
или голодным
будешь в гостях –
не сможешь беседовать.
Путь неблизок
к другу плохому,
хоть двор его рядом;
а к доброму другу
дорога пряма,
хоть далек его двор.
Гость не должен
назойливым быть
и сидеть бесконечно;
даже приятель
станет противен,
коль долго гостит он.
Пусть невелик
твой дом, но твой он,
и в нем ты владыка;
пусть крыша из прутьев
и две лишь козы, –
это лучше подачек.
Пусть невелик
твой дом, но твой он,
и в нем ты владыка;
кровью исходит
сердце у тех,
кто просит подачек.
Муж не должен
хотя бы на миг
отходить от оружья;
ибо как знать,
когда на пути
копье пригодится.
Не знаю радушных
и щедрых, что стали б
дары отвергать;
ни таких, что, в ответ
на подарок врученный,
подарка б не приняли.
Добра не жалей,
что нажито было,
не скорби о потере;
что другу обещано,
недруг возьмет –
выйдет хуже, чем
думалось.
Оружье друзьям
и одежду дари –
то тешит их взоры;
друзей одаряя,
ты дружбу крепишь,
коль судьба благосклонна.
Надобно в дружбе
верным быть другу,
одарять за подарки;
смехом на смех
пристойно ответить
и обманом – на ложь.
Надобно в дружбе
верным быть другу
и другом друзей его;
с недругом друга
никто не обязан
дружбу поддерживать.
Если дружбу ведешь
и в друге уверен
и добра ждешь от друга, –
открывай ему душу,
дары приноси,
навещай его часто.
Но если другому
поверил оплошно,
добра ожидая,
сладкою речью
скрой злые мысли
и лги, если лжет он.
Так же и с теми,
в ком усомнишься,
в ком видишь коварство, –
улыбайся в ответ,
скрывай свои мысли, –
тем же отплачивай.
Молод я был,
странствовал много
и сбился с пути;
счел себя богачом,
спутника встретив, –
друг – радость друга.
Щедрые, смелые
счастливы в жизни,
заботы не знают;
а трус, тот всегда
спасаться готов,
как скупец – от подарка.
В поле я отдал
одежду мою
двум мужам деревянным;
от этого стали
с людьми они сходны:
жалок нагой.
Сосна, у дома
возросшая, сохнет,
корой не укрыта;
и человек,
что людям не люб, –
зачем ему жить!
Жарко приязнь
пылает пять дней
меж дурными друзьями;
а пятый прошел –
погаснет огонь,
и дружба вся врозь.
Подарок большой
не всюду пригоден,
он может быть малым;
неполный кувшин,
половина краюхи
мне добыли друга.
У малых песчинок,
у малых волн
мудрости мало;
не все мудрецы. –
глупых и умных
поровну в мире.
Следует мужу
в меру быть умным,
не мудрствуя много;
лучше живется
тем людям, чьи знанья
не слишком обширны.
Следует мужу
в меру быть умным,
не мудрствуя много;
ибо редка
радость в сердцах,
если разум велик.
Следует мужу
в меру быть умным,
не мудрствуя много;
тот, кто удел свой
не знает вперед,
всего беззаботней.
Головня головне
передать готова
пламя от пламени;
в речах человек
познает человека,
в безмолвье глупеет.
Рано встает,
кто хочет отнять
добро или жизнь;
не видеть добычи
лежачему волку,
а победы – проспавшему.
Рано встает,
кто без подмоги
к труду приступает;
утром дремота
работе помеха –
кто бодр, тот богат.
Мера бересты
и балок для кровли
известна хозяину,
и сколько потребно
в полгода поленьев
сжигать в очаге.
Сытым и чистым
на тинг собирайся,
хоть и в бедной одежде;
сапог и штанов
стыдиться не надо,
а также коня,
коль он неказист.
Вытянув шею,
орел озирает
древнее море;
так смотрит муж,
в чуждой толпе
защиты не знающий.
Вопросит и ответит
умный всегда,
коль слыть хочет
сведущим;
должен один
знать, а не двое, –
у трех все проведают.
Силу свою
должен мудрец
осторожно показывать;
в том убедится
бившийся часто,
что есть и сильнейшие.
Бывает, ты слово
скажешь другому,
а после поплатишься.
Случалось, я рано
в гости являлся
иль поздно порою:
там выпили пиво,
а там не варили –
кто не мил, тот некстати.
Повсюду меня
приглашали бы в гости,
но только без трапез
иль если бы, окорок
съевши у друга,
я два отдавал бы.
Драгоценен огонь
для сынов человека
и солнца сиянье;
если телом ты здрав,
то здоровье, а также
жизнь без порока.
Хворый судьбой
не совсем обездолен:
этот счастлив сынами,
этот близкой родней,
этот богатством,
а этот деяньями.
Ездить может хромой,
безрукий – пасти,
сражаться – глухой;
даже слепец
до сожженья полезен –
что толку от трупа!
Сын – это счастье,
хотя бы на свете
отца не застал он;
не будет и камня
у края дороги,
коль сын не поставит.
Ночь тому не страшна,
кто сделал запасы;
коротки реи;
ненастна ночь осенью;
сменится ветер
не раз за пять дней,
несчетно – за месяц.
Иной не постигнет,
что вреден подчас
достаток рассудку;
один – богатей,
другой же – бедняк
и в том невиновен.
Гибнут стада,
родня умирает,
и смертен ты сам;
но смерти не ведает
громкая слава
деяний достойных.
Гибнут стада,
родня умирает,
и смертен ты сам;
но знаю одно,
что вечно бессмертно:
умершего слава.
У Фитьюнга были
сыны богачами
и бедность изведали;
может внезапно
исчезнуть достаток –
друг он неверный.
Если глупцу
достается в удел
любовь иль богатство,
не добудет ума он,
но чванство умножит
и спесью прославится.
Вот что отвечу,
когда вопрошаешь
о рунах божественных,
что создали сильные,
а вырезал Вещий:
благо в молчанье.
День хвали вечером,
жен – на костре,
меч – после битвы,
дев – после свадьбы,
лед – если выдержит,
пиво – коль выпито.
Лес руби на ветру,
жди погоды для гребли,
с девой беседуй
во тьме – зорок день;
у ладьи – быстрота,
у щита – оборона,
удар – у меча,
поцелуи – у девы.
Пиво пей у огня,
по льду скользи,
коня купи тощего,
меч – заржавелый,
корми коня дома,
а пса – у чужих.
Не доверяй
ни девы речам,
ни жены разговорам –
на колесе
их слеплено сердце,
коварство в груди их.
Непрочному луку,
жаркому пламени,
голодному волку,
горластой вороне,
визжащей свинье,
стволу без корней,
встающему валу,
котлу, что кипит,
летящей стреле,
отходящему валу,
тонкому льду,
змее, что свилась,
жены объясненьям,
с изъяном мечу,
медведя проделкам,
и конунга сыну,
скотине больной,
рабу своевольному,
лести колдуньи,
врагу, что сражен,
всходам ранним
не должно нам верить,
ни сыну до срока:
погоде для сева
и сына уму
доверять не дерзай.
Брата убийце,
коль встречен он будет,
горящему дому,
коню слишком резвому, –
конь захромает –
куда он годится, –
всему, что назвал я,
верить не надо!
Женщин любить,
в обманах искусных, –
что по льду скакать
на коне без подков,
норовистом, двухлетнем
коне непокорном,
иль в бурю корабль
без кормила вести,
иль хромцу за оленем
в распутицу гнаться.
Откровенно скажу
о мужах и о женах:
мужи тоже лживы;
красно говоря,
но задумав коварство, –
улестим даже умных.
Красно говори
и подарки готовь,
чтобы жен соблазнять;
дев красоту
неустанно хваля,
будь уверен в успехе.
Никто за любовь
никогда осуждать
другого не должен;
часто мудрец
опутан любовью,
глупцу непонятной.
Мужей не суди
за то, что может
с каждым свершиться;
нередко бывает
мудрец безрассудным
от сильной страсти.
Твоей лишь душе
ведомо то,
что в сердце твоем;
худшей на свете
хвори не знаю,
чем духа томленье.
Изведал я это:
милую ждал я,
таясь в тростниках;
дороже была мне,
чем тело с душой,
но моею не стала.
Солнечноясную
Биллинга дочь
нашел я на ложе;
мне ярла власть
не была так желанна,
как светлая дева.
«Вечером, Один,
прийди, чтоб деву
к согласью склонить:
будет неладно,
если другие
про это проведают».
Ее я оставил –
казалось, от страсти
мой разум мутился;
таил я надежду,
что будет моей
дева любимая.
Вновь я пришел,
увидел, что воины
стали стеной, –
факелы блещут,
завалы из бревен
мне путь преградили.
Девы нередко,
коль их разгадаешь,
коварство таят;
изведал я это,
деву пытаясь
к ласкам склонить;
был тяжко унижен
жестокой и все ж
не достиг я успеха.
Будь дома весел,
будь с гостем приветлив,
но разум храни;
прослыть хочешь мудрым –
в речах будь искусен, –
тебя не забудут;
глупцом из глупцов
прослывет безмолвный –
то свойственно глупым.
От старого турса
вернулся назад я;
промолчал бы – что
………… пользы!
Но речи я вел
и удачи добился
в палатах у Суттунга.
Гуннлёд меня
угостила медом
на троне из золота;
плату недобрую
деве я отдал
за ласку, любовь,
за всю ее скорбь.
Рати клыкам
в камень велел я
крепко вгрызаться;
ётунов стены
меня обступили,
мне гибель грозила.
Хитростью вдоволь
я насладился,
все умный сумеет;
так ныне Одрёрир
в доме священном
людей покровителя.
Не удалось бы
выбраться мне
из жилья исполинов,
когда бы не помощь
Гуннлёд прекрасной,
меня обнимавшей.
Назавтра собрались
и двинулись хримтурсы
к палатам Высокого
спросить у Высокого:
Бёльверк – спросили –
вернулся к богам
иль сразил его Суттунг?
Клятву Один
дал на кольце;
не коварна ли клятва?
Напиток достал он
обманом у Суттунга
Гуннлёд на горе.
Пора мне с престола
тула поведать
у источника Урд;
смотрел я в молчанье,
смотрел я в раздумье,
слушал слова я;
говорили о рунах,
давали советы
у дома Высокого,
в доме Высокого
так толковали:
Советы мои,
Лоддфафнир, слушай,
на пользу их примешь,
коль ты их поймешь:
ночью вставать
по нужде только надо
иль следя за врагом.
Советы мои,
Лоддфафнир, слушай,
на пользу их примешь,
коль ты их поймешь:
с чародейкой не спи,
пусть она не сжимает
в объятьях тебя.
Заставит она
тебя позабыть
о тинге и сходках;
есть не захочешь,
забудешь друзей,
сон горестным станет.
Советы мои,
Лоддфафнир, слушай,
на пользу их примешь,
коль ты их поймешь:
чужую жену
не должен ты брать
в подруги себе.
Советы мои
Лоддфафнир, слушай,
на пользу их примешь,
коль ты их поймешь:
в горах ли ты едешь
или по фьордам –
еды бери вдоволь.
Советы мои,
Лоддфафнир, слушай,
на пользу их примешь,
коль ты их поймешь:
с дурным человеком
несчастьем своим
делиться не должно;
ведь люди дурные
тебе не отплатят
добром за доверье.
Я видел однажды,
как муж был погублен
злой женщины словом;
коварный язык
уязвил клеветой,
обвиняя облыжно.
Советы мои,
Лоддфафнир, слушай,
на пользу их примешь,
коль ты их поймешь:
есть друг у тебя,
кому доверяешь, –
навещай его часто;
высокой травой
и кустами покрыты
неторные тропы.
Советы мои,
Лоддфафнир, слушай,
на пользу их примешь,
коль ты их поймешь:
с мужем достойным
мирно беседуй,
добивайся доверья.
Советы мои,
Лоддфафнир, слушай,
на пользу их примешь,
коль ты их поймешь:
дружбу блюди
и первым ее
порвать не старайся;
скорбь твое сердце
сожжет, коль не сможешь
другу довериться.
Советы мои,
Лоддфафнир, слушай,
на пользу их примешь,
коль ты их поймешь:
глупцу не перечь,
с мужем неумным
в спор не вступай,
ибо дурной
тебе не отплатит
благом за благо,
а добрый ответит
на дружбу всегда
похвалой и приязнью.
Хорошему другу
что только хочешь
правдиво поведай;
всегда откровенность
лучше обмана;
не только приятное
другу рассказывай.
Советы мои,
Лоддфафнир, слушай,
на пользу их примешь,
коль ты их поймешь:
с тем, кто хуже тебя,
спорить не надо;
нападет негодяй,
а достойный уступит.
Советы мои,
Лоддфафнир, слушай,
на пользу их примешь,
коль ты их поймешь:
обтесывай древки
и обувь готовь
лишь себе самому;
если обувь плоха
или погнуто древко –
проклятья получишь.
Советы мои,
Лоддфафнир, слушай,
на пользу их примешь,
коль ты их поймешь:
злые поступки
злыми зови,
мсти за злое немедля.
Советы мои,
Лоддфафнир, слушай,
на пользу их примешь,
коль ты их поймешь:
дурным никогда
доволен не будь,
дорожи только добрым.
Советы мои,
Лоддфафнир, слушай,
на пользу их примешь,
коль ты их поймешь;
вверх не смотри,
вступая в сраженье, –
нс сглазил бы враг, –
воины часто
разум теряют.
Советы мои,
Лоддфафнир, слушай,
на пользу их примешь,
коль ты их поймешь:
если встречи с красавицей
ищешь и ею
насладиться намерен –
обещанья давай
и крепко держи их!
Добро не прискучит.
Советы мои,
Лоддфафнир, слушай,
на пользу их примешь,
коль ты их поймешь:
будь осторожен,
но страха чуждайся,
пиву не верь
и хитрому вору,
не доверяй
и жене другого.
Советы мои,
Лоддфафнир, слушай,
на пользу их примешь,
коль ты их поймешь:
потешаться не вздумай
над путником дальним,
глумиться над гостем.
Не ведают часто
сидящие дома,
кто путник пришедший;
изъян и у доброго
сыщешь, а злой
не во всем нехорош.
Советы мои,
Лоддфафнир, слушай,
на пользу их примешь,
коль ты их поймешь:
над седым стариком
никогда не смейся;
цени слово старца;
цедится мудрость
из старого меха,
что висит возле шкур,
качаясь средь кож,
с сычугами в соседстве.
Советы мои,
Лоддфафнир, слушай,
на пользу их примешь,
коль ты их поймешь:
над гостями не смейся,
в дверь не гони их,
к несчастным будь щедр.
Ворота сломаешь,
коль всех без разбора
впускать будешь в дом;
кольцо подари,
не то пожеланья
плохие получишь.
Советы мои,
Лоддфафнир, слушай,
на пользу их примешь,
коль ты их поймешь:
если ты захмелел –
землей исцелишься,
ведь землей лечат хмель,
а пламенем – хвори,
понос лечат дубом,
колосьями – порчу,
безумье – луной,
бузиною – желтуху,
червями – укусы
и рунами – чирьи,
земля ж выпьет влагу.
Знаю, висел я
в ветвях на ветру
девять долгих ночей,
пронзенный копьем,
посвященный Одину,
в жертву себе же,
на дереве том,
чьи корни сокрыты
в недрах неведомых.
Никто не питал,
никто не поил меня,
взирал я на землю,
поднял я руны,
стеная их поднял –
и с древа рухнул.
Девять песен узнал я
от сына Бёльторна,
Бестли отца,
меду отведал
великолепного,
что в Одрёрир налит.
Стал созревать я
и знанья множить,
расти, процветая;
слово от слова
слово рождало,
дело от дела
дело рождало.
Руны найдешь
и постигнешь знаки,
сильнейшие знаки,
крепчайшие знаки,
Хрофт, их окрасил
а создали боги
и Один их вырезал,
Один у асов,
а Даин у альвов,
Двалин у карликов,
у ётунов Асвид,
и сам я их резал.
Умеешь ли резать?
Умеешь разгадывать?
Умеешь окрасить?
Умеешь ли спрашивать?
Умеешь молиться
и жертвы готовить?
Умеешь раздать?
Умеешь заклать?
Хоть совсем не молись,
но не жертвуй без меры,
на дар ждут ответа;
совсем не коли,
чем без меры закалывать.
Так вырезал Тунд
до рожденья людей;
вознесся он там,
когда возвратился.
Заклинанья я знаю –
не знает никто их,
даже конунгов жены;
помощь – такое
первому имя –
помогает в печалях,
в заботах и горестях.
Знаю второе, –
оно врачеванью
пользу приносит.
Знаю и третье, –
оно защитит
в битве с врагами,
клинки их туплю,
их мечи и дубины
в бою бесполезны.
Четвертое знаю, –
коль свяжут мне члены
оковами крепкими,
так я спою,
что мигом спадут
узы с запястий
и с ног кандалы.
И пятое знаю, –
коль пустит стрелу
враг мой в сраженье,
взгляну – и стрела
не долетит,
взору покорная.
Знаю шестое, –
коль недруг корнями
вздумал вредить мне, –
немедля врага,
разбудившего гнев мой,
несчастье постигнет.
Знаю седьмое, –
коль дом загорится
с людьми на скамьях,
тотчас я пламя
могу погасить,
запев заклинанье.
Знаю восьмое, –
это бы всем
помнить полезно:
где ссора начнется
средь воинов смелых,
могу помирить их.
Знаю девятое, –
если ладья
борется с бурей,
вихрям улечься
и волнам утихнуть
пошлю повеленье.
Знаю десятое, –
если замечу,
что ведьмы взлетели,
сделаю так,
что не вернуть им
душ своих старых,
обличий оставленных.
Одиннадцатым
друзей оберечь
в битве берусь я,
в щит я пою, –
побеждают они,
в боях невредимы,
из битв невредимы
прибудут с победой.
Двенадцатым я,
увидев на дереве
в петле повисшего,
так руны вырежу,
так их окрашу,
что он оживет
и беседовать будет.
Тринадцатым я
водою младенца
могу освятить, –
не коснутся мечи его,
и невредимым
в битвах он будет.
Четырнадцатым
число я открою
асов и альвов,
прозванье богов
поведаю людям, –
то может лишь мудрый.
Пятнадцатое
Тьодрёрир пел
пред дверью Деллинга;
напел силу асам,
и почести – альвам,
и Одину – дух.
Шестнадцатым я
дух шевельну
девы достойной,
коль дева мила,
овладею душой,
покорю ее помыслы.
Семнадцатым я
опутать смогу
душу девичью;
те заклятья, Лоддфафнир,
будут тебе
навек неизвестны;
хотя хороши они,
впрок бы принять их,
на пользу усвоить.
Восемнадцатое
ни девам, ни женам
сказать не смогу я, –
один сбережет
сокровеннее тайну, –
тут песня пресеклась –
откроюсь, быть может,
только жене
иль сестре расскажу.
Вот речи Высокого
в доме Высокого,
нужные людям,
ненужные ётунам.
Благо сказавшему!
Благо узнавшим!
Кто вспомнит –
воспользуйся!
Благо внимавшим!