всякая вещь есть единство формы и материи
Учение Аристотеля о форме и материи.
А. Общие положения онтологии.
Итак, согласно Аристотелю, существуют только единичные, чувственные вещи, или субстанции. Так как общее присуще многим вещам, то оно не может быть самобытным бытие, т.е. субстанцией, но только предикатом.
Однако существенно важно то, что для Аристотеля, как для всякого грека, можно говорить о бытии не в его отрешенности и самостоятельности, но только как о предмете познания, т.е. о бытии, как оно мыслится, т.е. не о бытии вообще, а о нем как предмете познания. Поэтому, если мы отвлечемся от понятия предмета, то в содержании предмета останется нечто, что никак не может стать предметом знания, не может быть помыслено.
Это нечто, что присутствует в предмете, но не может быть помыслено, есть «материя» вещи. Что же тогда может стать предметом знания о вещи? То, что может стать предметом знания о вещи есть «форма» вещи, т.е. в плане бытия– ее сущность, в плане познания – понятие о предмете. Таким образом, всякая вещь есть единство «формы» и «материи».
Б. Понятие «формы» вещи.
«Форма» есть сущность вещи; она обща, вечна, непреходяща, нетекуча,. Только предмет может впервые принимать форму, но сама форма есть нечто постоянно существующее (в мире, в других вещах). То, что делает вещь вещью именно этой сущности, есть форма.
В. Понятие “материи” вещи.
1). Однако, чтобы вещь стала и приобрела новые качества, необходимо, чтобы к “форме” (сущности) вещи прибавилось бы еще что-то. Но это не может быть другая определенная форма. Это может быть только некий неопределенный элемент, неопределенный субстрат вещи или неопределенная “материя”. Это тот субстрат (материя), в котором общее (“форма”) впервые становится определенностью другого бытия.
2). Определения «материи». Что же такое «материя» как неопределенный субстрат вещи?
Во-первых, это отсутствие определения, ибо всякий предмет, приобретающий новое свойство, которое может быть выражено в новом определении, до этого приобретения его не имел. Поэтому, “материя” есть “лишенность”, отсутствие “формы”.
Но, во-вторых, «материя» есть не только «лишенность», но и возможность «формы» (dynamei).Откуда берется в материи эта новая форма? Эта форма есть возможность самой материи. Следовательно, “материя” есть бытие –в-возможности.
3). Действительность “материи”. Тогда мы получаем следующее важное определение. Действительной является только сама вещь (субстанция) как единство “формы” и “материи”. “Материя” вещи есть способность стать другой вещью, бытие “в возможности”, “форма” вещи есть действительность (energeia), т.е. осуществление возможного.
4). Последняя и первая “материя”. Тогда у Аристотеля получается таким образом, что не только “форма” действительна, но и “материя” в некоторм смысле тоже действительна. И отсюда Аристотель вводит различение последней и первой “материи”, согласно своейму методу “спуска” по ступеням абстракции вдоль сочетаний “форма-материя”.
Последняя “материя” – это материальный субстрат вещи, обладающий признаками, во-первых, “лишенности”, во-вторых, “возможности”,т.е. это “материя”, которая может быть таким образом качественно определена.
Первая “материя” – это такой материальный субстрат, который уже не обладает никакими определенными признаками, т.е. не обладает “формой”, а значит недействителен и неопределим. Поэтому, первая материя не есть действительность и не может рассматриваться как действительность. Этот сбстрат существует только как “материя”, только как “возможность” другой, какой угодно, действительности.
Г. Снова понятие «формы» вещи.
Таким образом, у Аристотеля оказывается, что и «форма» в некотором смысле не только «действительное», но и «возможное» (dynamei, potentia). Это означает, что и “форма” должна пониматься как не просто действтельность, но способность приобрести другое бытие (не другую форму) в других вещах как их действительность. Поэтому “форма” есть не только energeia, но entelleheia. Но для того, чтобы понять “форму” как сущность необходимо понять ее как причину действительного бытия вещи.
Вывод: Всякая вещь есть единство «формы» и «материи». «Форма» есть сущность вещи или ее «действительность». «Материя» вещи всегда есть, во-первых, «лишенность», во-вторых, «возможность» вещи. Действительная сама вещь как единство действительности и возможности. «Форма» не существует без «материи», «материяя» не существует без «формы». Беформенной является только первая «материя», которая не есть в строгом смысле слова.
Дата добавления: 2018-10-26 ; просмотров: 434 ; Мы поможем в написании вашей работы!
Аристотель
Пелопоннесская война (431—404 гг. до н. э.) привела к упадку Афин и афинской демократии. Происходили глубокие изменения и в идеологии. Материалистическая система ионийцев и атомистов вытеснилась идеалистической философией Сократа (469—399 гг. до н. э.) и его ученика Платона (427—347 гг. до н. э.). Появились учителя беспринципной диалектики — софисты, на которых был большой спрос в обострившейся политической борьбе внутри господствующего класса. Вместе с тем развивалось искусство диалога, умение логически мыслить, повышался интерес к строгим математическим доказательствам, философ Платон, основавший свою школу, так называемую «Академию Платона», высоко ценил математику, хотя сам, не был даровитым математиком. По преданию, над входом в Академию была надпись: «Пусть не входит никто, не знающий математики». В трудах Платона содержался и ряд интересных физических идей, однако в историю науки он вошел по преимуществу как философ-идеалист. Общество ощущало потребность в систематизированном научном знании, и на долю ученика Платона, знаменитого мыслителя древности Аристотеля выпала задача составить систематический свод научных знаний своего времени.
Аристотель родился в 384 г. до н. э. в городе Стагире, в северо-восточной области Греции. Город находился недалеко от границы с Македонией, и отец Аристотеля Никомах был придворным врачом македонского царя Аминты II. Сын Аминты Филипп, отец Александра Македонского, был другом детства Аристотеля, впоследствии, будучи царем, он пригласил Аристотеля в наставники к своему сыну Александру, будущему знаменитому полководцу.
Македония далеко уступала Афинам в экономическом и культурном развитии. Афиняне презрительно называли македонцев варварами. Однако при Аминте и особенно Филиппе Македония превратилась в грозную в военном отношении державу, а политические распри в Афинах были искусно использованы Филиппом. Несмотря на сопротивление антимакедонской партии, возглавляемой знаменитым оратором Древней Греции Демосфеном, речи которого против Филиппа вошли в историю под названием «филиппики», Афины не устояли в военном столкновении с Македонией. В 338 г. до н. э. в битве при Херонее греческие войска были разбиты македонскими, а состоявшийся в следующем, 337 г. до н. э. Коринфский конгресс закрепил гегемонию Македонии над Афинами и Грецией. Сам Филипп стал готовиться к военному походу на Персию, но в 366 г. до н. э. был убит, и этот поход начался под предводительством его сына Александра Македонского. Александр в результате многолетних победоносных походов в Азию и Африку создал огромную империю, подчинив Персию, Египет, среднеазиатские государства, дойдя со своими войсками до Индии.
Наступала новая эпоха в развитии древнего мира.
Но эти события были еще впереди, когда восемнадцатилетний Аристотель прибыл в Афины в Академию Платона. Однако Платона он там не застал, тот был в Сицилии. Академией руководил математик и астроном Евдокс Книдский (около 408—355 гг. до н. э.), впервые разработавший теорию движения планет вокруг Земли с помощью систем вращающихся сфер.
Около двух лет Аристотель пробыл в Академии до встречи с ее основателем и около двадцати лет вместе с Платоном до самой смерти своего учителя. После смерти Платона Аристотель с 343 по 339 гг. до н. э. жил в столице Македонии Пелле в качестве наставника Александра. В 336 г. до н. э. Аристотель вернулся в Афины, где основал свой Лицей.
Аристотель положил основание и истории науки. В его «Метафизике» мы находим мысли о возникновении науки и искусства, обзор и критический анализ результатов работ его предшественников. О многих античных ученых мы знаем только по сведениям, приводимым Аристотелем. Преемник Аристотеля по руководству Лицеем Тео-фраст (феофраст) был автором исторического сочинения «Мнения физиков», а другой ученик Аристотеля — Евдем Родосский был первым историком математики.
Пожалуй, ни один ученый не оказывал такого длительного и глубокого влияния на развитие человеческой мысли, как Аристотель. Его воззрения принимались за истину в течение ряда столетий. В средневековых европейских университетах естествознание излагалось, по Аристотелю, которого называли предтечей Христа в истолковании природы. Последователей Аристотеля именовали перипатетиками, от греческого слова «перипатос» — место для прогулок (в этом месте находился Л’ицей).
Однако сам Аристотель был далеко не догматиком. «Древнегреческие философы, — писал Энгельс, — были все прирожденными, стихийными диалектиками, и Аристотель, самая универсальная голова среди них, уже исследовал существеннейшие формы диалектического мышления».( Энгельс ф. Анти-Дюринг. — Маркс К., Энгельс ф. Соч., 2-е изд., т. 20, с. 19. ) Он не был и идеалистом, как его учитель Платон. Он признавал объективное существование материального мира и его познаваемость. Но одновременно он верил в существование богов, противопоставлял земной и небесный миры, искал высшую цель природы и т. п. Все это давало возможность церкви ухватиться за мертвое в философии Аристотеля и отбросить все живое — его пытливые искания, его стихийную диалектику и многие глубокие мысли, привлекающие к Аристотелю внимание таких мыслителей, как Маркс, Энгельс, Ленин. Современная физика нередко находит у Аристотеля интересные высказывания, звучащие весьма актуально.
Аристотель был крестным отцом физической науки. Название его книги, посвященной исследованию природы («физика»), стало названием физической науки. Сам Аристотель в начале своей книги определяет цели и задачи этой науки следующим образом: «Так как научное знание возникает при всех иссследованиях, которые простираются на начала, причины или элементы путем их познания (ведь мы тогда уверены в познании всякой вещи, когда узнаем ее первые причины, первые начала и разлагаем ее вплоть до элементов), то ясно, что и в науке о природе надо определить прежде всего то, что относится к началам».( Аристотель, физика. — М.: Соцэкгиз, 1936, с. 5. ) Из этого высказывания Аристотеля вытекает, что наука о природе должна исследовать «первые причины» природы, ее «первые начала» и «элементы». Говоря современным языком, физика должна изучать основные закономерности (первые причины) и принципы («первые начала») природы и ее «элементы» («элементарные частицы») Таким образом, физика является общей теорией природы, основанной на фундаментальных законах и представлениях об основных элементах (частицах и полях в современной физике).
Современный теоретик разделяет этот взгляд Аристотеля на задачи физики и работает над построением такой всеобъемлющей теории природы.
Интересно замечание Аристотеля о пути познания природы: «Естественный путь к этому (к познанию «начал» природы.— П. К.) идет от более известного и явного для нас к более явному и известному с точки зрения природы вещей: ведь не одно и то же, что известно для нас и прямо, само по себе. Поэтому необходимо вести дело именно таким образом: от менее явного по природе, а для нас более явного, к более явному и известному по природе»( Аристотель, физика. — М.: Соцэкгиз, 1936, с. 5. )
В свете истории науки это высказывание Аристотеля приобретает очень глубокое значение. Люди воспринимают вещи сначала такими, какими они им представляются («явными для нас»), а не такими, какими они являются сами по себе («по природе»). Камень в обыденном представлении и камень в понимании современного физика— разные вещи. Путь научного познания и лежит в направлении от обычного чувственного созерцания, весьма далекого от понимания истинной природы вещей, к более глубокому пониманию этой природы, весьма далекому от обычного представления «по здравому смыслу». Так, Земля представлялась плоской и неподвижной.
Открытие шарообразности Земли было крупным шагом в направлении познания к «явному по природе» и «менее явному для нас». Открытие Коперника представляло следующий шаг в том же направлении.
История науки подтверждает правильность высказывания Аристотеля о пути познания природы: от более известного и явного для нас к более явному и известному с точки зрения природы вещей.
Прежде чем изложить физическую картину мира по Аристотелю, остановимся на его методе познания. В аристотелевской «физике», в отличие от современного учебника физики, мы не найдем ни математических формул, ни описаний опытов и приборов. Аристотель приходит к тем или иным выводам путем рассуждений, установления логических противоречий в выводах, следующих из тех или иных предположений. Такой метод, метод диалектики и логики, был в большом ходу у древних мыслителей. Сократ, выдвигая те или иные положения, ставил вопросы, придумывал ответы, сопоставлял эти ответы и показывал логическую противоречивость тех или иных ответов, кажущихся на первый взгляд очевидными. Тем самым он доказывал их неправильность, абсурдность.
Диалог, дискуссия были основным методом Сократа и его ученика Платона, сочинения которого прямо написаны в форме диалога, «физика», «Метафизика» и другие труды Аристотеля, хотя формально и не являются диалогами, носят следы такого метода познания, и, несомненно, идеи Аристотеля вызревали в подобного рода дискуссиях и беседах. Читать его «физику» очень трудно прежде всего потому, что мы не знаем этой первичной основы книги, нам нередко непонятно, откуда берется то или иное положение, тогда как для Аристотеля и его учеников это было совершенно ясным.
Громадная практика дискуссий, научных и политических, составляющих привычную картину духовной и общественной жизни древнего греческого города, послужила основным материалом для научных обобщений Аристотеля, и этот материал нам в своей массе недоступен. Поэтому так многое у Аристотеля кажется непонятным. Комментаторам Аристотеля во все времена было немало работы.
Так или иначе метод эксперимента и математического анализа был отброшен Аристотелем. Конечно, в эпоху рабовладения «ремесленное» искусство экспериментаторов не пользовалось и не могло пользоваться уважением. Рабовладелец ценил тонкую игру мысли, но к искусной работе рук он относился с пренебрежением, что не мешало ему ценить достижения художников и архитекторов. Аристотель был тонким наблюдателем и даже искусным экспериментатором, как это видно в особенности из его биологических работ. Но в своей «физике» он не апеллирует к опыту, полагаясь исключительно на силу логического анализа.
Следует отметить, что Аристотель отличал вещи, существующие «по природе», от вещей, созданных искусственно. «По природе, мы говорим, существуют животные и части их, растения и простые тела, как-то: земля, огонь, вода, воздух». Вещи, существующие по природе, носят в самих себе «начало движения и покоя», в то время как тела, изготовленные искусственно, «не имеют в себе врожденного стремления к изменению», а изменяются постольку, поскольку они состоят из элементов природы.
Аристотелю вряд ли бы понравилось исследование природы с помощью комбинации искусственных вещей. Эксперимент нарушает жизнь природы и искажает ее познание. По тем же причинам Аристотель считал недопустимым применение математики в исследовании природы. Математика, какой она была в Древней Греции, имела дело с постоянными величинами и отношениями, природа же нечто движущееся, непрерывно изменяющееся. Математика имеет дело с абстрактными, не материальными понятиями, природа же конкретна, материальна. «Точность, именно математическую точность, нужно требовать не во всех случаях, но лишь для предметов, у которых нет материи. Таким образом, этот способ не подходит для науки о природе, ибо природа во всех, можно сказать, случаях связана с материей».
Совершенно ясно, что при таких методологических предпосылках «физика» Аристотеля является скорее философским трактатом, чем руководством по естествознанию. В ней Аристотель обсуждает общие понятия науки о природе: понятия материи и движения, пространства и времени, разбирает действующие причины, вопрос о существовании пустоты, о конечном и бесконечном, о первичных качествах.
Аристотель признавал объективное существование материи, которая у него, однако, является своеобразным «текучим» понятием. «Я называю, — говорит
Аристотель, — материей первый субстрат каждой вещи, из которого возникает какая-нибудь вещь..» Так, материей статуи является мрамор, из которого она сделана, материей дуба — желудь, из которого он развился, и т. д. «Текучесть» понятия материи видна из того, что по отношению к мрамору, желудю и т. д. можно поставить вопрос об их субстрате и, таким образом, прийти к какой-то первичной субстанции— «первоматерии».
Существенным моментом в представлении Аристотеля о материи является то, что она сама по себе служит только возможностью возникновения реальной вещи, некоторым пассивным началом природы. Для того чтобы вещь стала реальностью, она должна получить форму, которая превращает возможность в действительность. Всякая вещь есть единство материи и формы, в природе происходят постоянные переходы материи в форму, формы в материю. Отсюда возникает учение Аристотеля о четырех действующих причинах: 1) материальной; 2) формальной; 3) производящей; 4) конечной. Активная производящая причина есть движение, конечная — цель.
Учение о четырех причинах получило большое распространение в средние века, став краеугольным камнем схоластики Казалось, что именно в этом пункте и прежде всего в концепции конечной цели Аристотель скатывается на позиции идеализма. Природа у него действует подобно скульптору, который из глыбы мрамора (материи) осуществляет свою цель, придавая этой глыбе форму статуи. Отсюда недалеко и до признания «верховного скульптора» — бога, преследующего в мироздании «высшую цель». Так это и понималось в эпоху средневековья.
Однако развитие науки заставило по-новому оценить идеи Аристотеля о материи как о возможности и цели.
Материя как возможность неожиданно получила свое воплощение в представлениях современной теоретической физики о виртуальных частицах и полях. Что же касается концепции цели, т. е. программирования материальных процессов, то представление Аристотеля о том, что желудь стремится осуществить цель — превратиться в дуб, получило права гражданства в современной биологии. Согласно современным представлениям, в молекулах ДНК (дезокси-рибонуклеиновой кислоты) запрограммировано будущее развитие биологического объекта. Вновь подтверждается справедливость утверждения ф. Энгельса, что «в многообразных формах греческой философии уже имеются в зародыше, в процессе возникновения, почти все позднейшие типы мировоззрений. Поэтому и теоретическое естествознание, если оно хочет проследить историю возникновения и развития своих теперешних общих положений, вынуждено возвращаться к грекам»
Движение Аристотель понимает как общее изменение, как активное превращение возможного в действительное. Механическое движение (греческое «фора», отсюда одно из названий кинематики — «форономия ») — это только один из видов движения, заключающийся в перемене места. Понятие «место» Аристотель разбирает подробно. Оно и неразрывно связано с материальным телом (пространство, лишенное материи, Аристотель категорически отвергает) и образуется из отношения одного тела к другому Место, по Аристотелю, не что иное, как граница объемлющего тела. Например, воздух, окружающий Землю, является местом Земли.
Время Аристотель связывает с движением, оно служит своеобразной мерой движения, «числом движения». Наиболее простым Аристотель считает равномерное круговое движение, «так как число его является самым известным». «Оттого и время кажется движением сферы, что этим движением измеряются прочие движения и время измеряется им же». Так астрономическая практика, давшая основу измерения времени, отразилась в аристотелевской концепции времени.
В своей «физике» Аристотель подробно разбирает взгляды своих предшественников — ионийцев, элеатов, Анаксагора, Левкиппа и Демокрита на первоначала мира. Он критикует воззрения атомистов, признающих пустоту и бесчисленное множество атомов и миров, так как, по его мнению, эта точка зрения приводит к логическим противоречиям. Бесконечное мыслимо только в возможности («потенциальная бесконечность»), реальный мир конечен и ограничен и построен из конечного числа элементов.
Все эти утверждения, как уже говорилось, были канонизированы церковью и рассматривались в эпоху средневековья как абсолютная догма. Реальное земное тело не могло стать принадлежностью вечного, неразрушимого небесного мира.
Земной мир построен из изменчивых и превратимых друг в друга элементов, в нем происходит непрерывное изменение, разрушение и уничтожение. Четыре основные противоположности: сухость и влажность, тепло и холод—в своих сочетаниях дают начало четырем основным элементам мира: холодная и сухая Земля, холодная и влажная вода, теплый и влажный воздух, теплый и сухой огонь. Эти четыре элемента Аристотеля отличаются от аналогичных элементов Эмпедокла тем, что они могут переходить друг в друга путем изменения первичных качеств. Это учение Аристотеля стало теоретической базой алхимии.
В земном мире действуют также начала тяжести и легкости. Все тела в силу этих качеств стремятся либо к центру мира, либо от центра вверх. Так, дерево в воздухе стремится к центру, в воде же всплывает. Вертикальное падение или стремление вверх, по Аристотелю, является естественным движением, присущим телам в силу основных начал тяжести или легкости. Все прочие движения насильственны и поддерживаются только внешними силами и воздействиями. Само по себе тело придет в движение только в силу тяжести, во всех остальных случаях должна действовать сила. Небесным телам присуще равномерное круговое вращение. Круг вообще Аристотель считает за нечто чудесное и его чудесным свойством объясняет и действие рычага.
Пустота, невесомость, по Аристотелю, неестественны, невозможны. Аристотелевский физик —это человек, живущий в воздушной среде на неподвижной Земле, в поле тяготения этой Земли и не мыслящий мир без этих атрибутов. В соответствии с повседневными представлениями Аристотель принимает геоцентрическую систему мира и концепцию ограниченной Вселенной, расслоенной на сферы движения небесных светил.
Естествознанию предстояло пройти длительный путь поисков и борьбы, чтобы прийти к иному миропониманию.
История Древней Греции
По Аристотелю, всякая вещь есть единство материи и формы. Платон, по мнению Аристотеля, совершил величайшую ошибку, разорвав форму и содержание, допустив обособленное существование идей. Против разобщенности мира идей и мира вещей у Платона и боролся Аристотель. Он утверждал, что нет отдельного от вещей существования общих понятий. Всякая идея (форма) неразрывно связана с вещью. С этой точки зрения не существует отдельно общего и единичного, а общее присутствует в единичном. Это была великая мысль, оказавшая огромное влияние на дальнейшее развитие философии.
Что же такое форма и материя? Форма, по Аристотелю, есть активное начало, которое является, во-первых, причиной данной вещи, во-вторых, целью, к которой она стремится, и, в-третьих, формой в собственном смысле слова. Цель, причина и форма — в этих трех видах выступает активное начало, формирующее материю.
Что же касается материи, то, по Аристотелю, это не что-то раз навсегда определенное, а скорее материал, который в других случаях сам может быть формой. Материя — это только совокупность возможностей, из которых действительное реализуется благодаря формам. В аристотелевском понятии формы, соединяющей в себе совокупность трех основных моментов — причины, цели и формы, — смешан момент телеологический (целевой) с моментом причинным.
Когда Аристотель говорил, что желудь под влиянием известных материальных причин (влажности, тепла, обмена веществ и т. д.) растет, превращается в дуб, такое объяснение было совершенно научным. Но когда он утверждал, что форма дуба — это цель, к которой стремится дуб, тут выступала чистая телеология, т. е. идеализм.
Часто Аристотель и его школа в поисках конкретных причин явлений давали правильное решение потому, что сама практика научного творчества, сам эмпирический материал наталкивали на то, чтобы искать объяснения не в области конечных целей, а в области реальных причин явлений. Но это было далеко не всегда. Научные приемы Аристотеля представляют смешение правильного научного метода и телеологии.
Какова же система Аристотеля в целом — материализм, идеализм или дуализм? На первый взгляд может показаться, что это дуалистическая система, т. е. такая философия, которая кладет в основу мира два равноправных принципа — дух и материю.
Но все-таки он, конечно, идеалист. Помимо того, что само понятие «материя» у него совсем иное, чем у Демокрита, определяющим началом каждой вещи является идеальная форма понимаемая не только как причина, но и как цель.
Идеализм Аристотеля выступает и в понимании им вселенной как целого.
По Аристотелю, в центре вселенной находится земля, а вокруг нее расположены концентрические сферы, к которым прикреплены соответствующие светила. Первая сфера луны, за ней идет сфера солнца, затем сфера пяти известных тогда планет и наконец сфера неподвижных звезд.
За неподвижными звездами лежит первый двигатель. Это — абсолютная активность, чистая форма, приводящая всю вселенную в движение, но не путем механического толчка, а таким образом, что вселенная «стремится» к движению.
В этом допущении «первого двигателя», который является не чем иным, как божеством, ярко выступает идеалистический характер всей системы.
Аристотель между прочим интересен тем, что он первый дал теорию рабства. Не он первый занимался теоретически вопросами рабства. В отдельных конкретных случаях этих вопросов касались и Ксенофонт, и Платон, и другие греческие писатели. Но только Аристотель дал законченную теорию рабства. «Точно так же, — говорит он в «Политике», — в целях взаимного самосохранения необходимо объединиться попарно существу; в силу своей природы властвующему, и существу, в силу своей природы подвластному.
Первое благодаря своим интеллектуальным свойствам способно к предвидению, и потому оно уже по природе своей существо властвующее и господствующее; второе, так как оно способно лишь своими физическими силами исполнять полученные указания, по природе своей существо подвластное и рабствующее. Варвар и раб по природе своей понятия тождественные.
Уже непосредственно с момента самого рождения некоторые существа различаются в том отношении, что одни из них как бы предназначены к подчинению, другие — к властвованию. Те люди, которые в такой сильной степени отличаются от других людей, в какой душа отличается от тела, а человек от животного. те люди по своей природе рабы. Польза, доставляемая домашними животными, мало чем отличается от пользы, доставляемой рабами: и те и другие своими физическими силами оказывают нам помощь в удовлетворении наших насущных потребностей.
Природа устроила так, что и физическая организация свободных людей отлична от физической организации рабов; у последних тело мощное, пригодное для выполнения необходимых физических трудов, свободные же люди держатся прямо и не способны для выполнения подобного рода работ; зато они пригодны для политической жизни. » Мы видим здесь стройную теорию, основанную на том, что есть люди, «по природе» предназначенные к рабству. Такими людьми являются все варвары, т. е. не греки. Греки же «по природе» призваны к господству.