закон джуд лоу что это
Закон Джуда Лоу
Фамилия актера переводится на русский язык как «закон». Сам Джуд в определенные моменты жизни придерживается определенных законов. Пока он был женат на Сэди Фрост, он стал вегетарианцем. С 1997 по 2004 год актер не ел мясо из солидарности к жене – на тот момент это было одним из законов Джуда.
После развода Лоу включает в свой рацион мясо. При этом у него завязался бурный роман с красавицей и начинающей моделью Сиенной Миллер. Поклонники были уверены, что дело завершится свадьбой. Но пара распалась. Каждый начал заводить новые романы.
Джуд знакомится с Лили Коул, у которой неординарная внешность. Молодые люди просто радуются жизни. После этих отношений актер вымаливает прощение у Сиенны, и они снова сходятся на два года. После чего пара расстается навсегда. Как это ни странно, Джуд вновь возвращается к топ модели Лили Коул. Многие усматривают в этом закон Джуда Лоу. Он всегда пытается войти в одну и ту же реку дважды.
В кино Джуд старается играть красивых мужчин, которые, в конце концов, погибают. По своим неписаным законам, одежду, в которой погибает персонаж актера, Джуд забирает с собой. Лоу сильно комплексовал в юности, его лицо было ангельским и его часто принимали за девушку. Когда он учился, его распределили в женское общежитие, правда, здесь актер не особо расстроился, поводом для печали стало его разоблачение.
Для того, чтобы стать востребованным актером театра и кино, Джуд воспитал в себе потрясающую работоспособность. Актер считается с каждым требованием режиссера и вполне адекватно реагирует на критику. Единственным законом в кино является то, что за роль в фильме актер просит 10 миллионов долларов. Других требований он не предъявляет. На съемках «Шерлока Холмса» вся съемочная группа настолько сдружилась, что все с нетерпением ждали продолжения съемок. Джуд Лоу один из тех, кто тяготится от безделья, поэтому он всегда задействован во многих проектах. Актер успевает совмещать съемки в кино и репетиции в театре.
Закон Джуда Лоу
Три любимых вида Джуда Лоу
Ангкор-Ват
«Я появился там впервые в середине 90-х. Еще не было такого количества отелей, и жили мы в очень скромной гостинице, — рассказывает Лоу об индуистском храмовом комплексе Ангкор-Ват. — Из нее открывался вид на храм, из окна я видел вечность. Это какое-то религиозное чувство — понимание, насколько ты мал. Но и гордость за себе подобных, за людей, которые смогли создать такую красоту и мощь».
«Пожалуй, лучший вид из окна — из моего дома, — признается Лоу. — Там небольшой сад, низкий забор с живой изгородью. И одно высокое дерево. Платан. Когда под ним Софи играет с Адой, я могу наблюдать за ними, кажется, бесконечно. Мои дети. Мой дом. Мой город».
Остров
«Маленький остров в Таиланде, далекий от цивилизации. Очень простая маленькая гостиница. И природа на 5 звезд! — с восторгом вспоминает актер. — Девственная, нетронутая человеком. Бесконечный океан, бесконечный пляж. Бесконечное небо. Главный вид — на горизонт. Там я остро почувствовал: мы не умираем. Мы растворяемся в бесконечной свободе».
Видео
Развод и творческий кризис
Пока карьера Джуда Лоу стремительно развивалась, его семейная жизнь оказалась на грани краха. Брак с Сэди, которая подарила актеру двоих детей (сына Рафферти в 1996 и дочку Айрис в 2000), трещал по швам. Лоу уделял жене слишком мало внимания. А когда в 2002 году в семье появился третий малыш Руди из-за графика работы Джуд смог провести с новорожденным и женой всего четыре дня, после чего отбыл на съемки. Напряжение в семье возросло и после того, как в прессе появилась информация о романе Джуда с Николь Кидман, партнершей по «Холодной горе», которая как раз пережила громкий разрыв с Томом Крузом. Актеры отрицали связь, но брак Джуда и Сэди это не спасло. В 2003 году они развелись.
В 2003 Джуд Лоу и Сэди Фрост развелись
После развода Сэди обвинила Джуда в том, что из-за его поведения у нее началась затяжная депрессия. Более того, она заявила, что малышка Айрис нашла на полу принадлежащую ему таблетку экстази, из-за чего загремела в больницу и едва спаслась от смерти.
Айрис Лоу в детстве проглотила экстази отца и едва не умерла
Весь 2003 год пресса смаковала подробности бракоразводного процесса и нового романа Джуда Лоу с Сиенной Миллер, его партнершей по фильму «Красавчик Алфи».
Мужчина на миллион
Выглядит подтянутым, суховатым и по-кошачьи грациозным. К тому же у него прекрасный британский акцент. В общем, настоящий аристократ, поэтому молодые американки сходят по нему с ума. С такими данными поразительно, что его романы не исчисляются в сотнях. С кем только не сводила заботливая пресса талантливого актёра! Если верить журналистам, в объятьях Джуда побывали такие красавицы, как Скарлетт Йохансон, Николь Кидман, Кэмерон Диаз. Если это было бы правдой, тогда Лоу смог создать свой личный маленький Голливуд. Но все эти слухи относятся, конечно, к области художественного вымысла журналистов. В действительности романтичный список героя куда скромнее, чем может показаться. У Джуда более-менее серьёзных романов насчитывается до четырёх.
Личная жизнь
10. Первый официальный брак.
Актер официально узаконил свои отношения с актрисой Сэйди Фрост, которая была на семь лет старшего своего избранника. Мужчина и женщина познакомились на съемках кинофильма «Шоппинг».
Церемония бракосочетания проходила в Англии (а именно на барже у реки Темза). Первые несколько лет Джуд и Сэйди жили счастливой семейной жизнью, девушка даже родила троих детей. Подобная идиллия постепенно превращалась в непреодолимую ношу для мужчины. Лоу перестал проводить много времени с семьей по причине большой занятости в съемках. Ситуацию сильно усугубили слухи, которые начали постоянно всплывать в прессе. Появилась информация о романе Лоу с Николь Кидман.
У Сэйди возникли проблемы с психикой, она начала сильно страдать от депрессии. Последней каплей стала скандальная ситуация, когда маленькая Дочь Джуда съела таблетку с наркотическим веществом и попала в госпиталь.
11. Дальнейшие романы.
Почти сразу после развода Джуд начал встречаться с Сиенной Миллер, но эти отношения не были очень долгими. Мужчина и женщина разошлись после очередного скандала, ведь Лоу изменил возлюбленной со своей бывшей домработницей.
Позже мужчина начал встречался с фотомоделью Самантой Берк, что родила ему дочь. У звезды появился пятый ребенок 2015 году от певицы Кэтрин Хардинг, но и этот роман не был успешным.
12. Рафферти Лоу.
Весьма известным успел стать старший сын Джуда – Рафферти. Он впервые появился перед широкой публикой в 2014 году, когда выступил в качестве модели на одном из модных показов. Также парень является постоянным гостем вечеринок и других светских мероприятиях. Любимое хобби юноши – это игра на гитаре. Он даже сумел сколотить группу! На страничке музыканта в Инстаграм можно часто увидеть его фото вместе с отцом. Кроме того, Раф знаменит благодаря своим любовным успехам. Его часто встречают в компании дочерей ряда известных личностей.
Джуд Лоу мог стать Суперменом
Актер пробовался на роль Человека из стали. Главной причиной его отказа стал знаменитый костюм Супермена, который актеру прислали в отель для примерки. Как только Лоу оделся и посмотрел на себя в зеркало, его единственным словами были «Ни за что».
«Костюм мне доставили вместе с приставленным к нему охранником. Пришлось прятаться от парня в ванной — не примерять же наряд при телохранителе! И вот я стою в ванной в трико и понимаю, что я — Супермен! И даже пафосная музыка на ум пришла. А потом представил, как по-идиотски буду выглядеть в этом костюме на плакатах, которые развесят по всему миру. И начал его стаскивать. Ни за что!»
Правда, в кинокомикс Лоу все-таки попал, сыграв доктора Уолтера Лоусона в «Капитане Марвел».
Джуд Лоу: «Мое слово – закон!»
«Привет, я Джуд. » – улыбаясь, как кот, Джуд Лоу пожимает мне руку.
В рваных джинсах, футболке с перевернутым изображением Джима Моррисона и кроссовках с распущенными шнурками. Живые серо-зеленые глаза, в которых играют чертики, слегка взъерошенные волосы, очень подвижное лицо и нечестная улыбка – таким приходит Джул на интервью.
У входа в отель Marriott, где проходит наше интервью, я не заметила ни прячущихся в кустах фотографов, ни охраны, ни поклонниц с блокнотами для автографов.
«А кому я нужен? – пожимает плечами Джуд. – Я ведь существо скучное». Но тут актер явно лукавит.
К своим 36 годам он успел сняться более чем в 35 фильмах, сыграл в 18 спектаклях, дважды номинировался на «Оскар» (за «Холодную гору» и «Талантливого мистера Рипли») и трижды на «Золотой глобус». В прошлом году на MTV Movie Awards Джуда Лоу номинировали на приз «За лучший поцелуй» в фильме «Отпуск по обмену». А потом миллионы девушек не могли оторвать глаз, когда Джуд Лоу целовался в красивой мелодраме Вонга Кар-Вая «Мои черничные ночи». Этим миллионам он нужен!
Джуд в 25 лет успел жениться на актрисе Сэди Фрост, которая на семь лет его старше, обзавестись тремя детьми (12-летний сын Рафферти, 6-летний Джуди и 8-летняя дочь Айрис, они сейчас живут со своей мамой, ее дом совсем рядом с особняком Джуда, который принимает активнейшую роль в воспитании), развестись и едва не жениться на Сиенне Миллер (они шумно расстались два года назад).
Я не удержалась и спросила про странную татуировку на внутренней стороне предплечья актера – ползущие муравьи. Это, оказывается, «мини-репродукция» картины Сальвадора Дали.
Джуд Лоу: У Дали есть такая картина, точнее, целая серия, она мало известна. Основной образ там – муравьи, выползающие из земли и одновременно из женского тела. На самом деле эту татуировку я сделал на память о моем друге Энтони – у него было прозвище Энт (что в переводе с английского означает «муравей». – Marie Claire).
Marie Claire: Значит, вы любите Дали?
Джуд Лоу: Пожалуй, да. Да. Правда, не все. Хотя любой человек, у которого так устроен мозг, заслуживает уважения. А у Дали был фантастический мозг.
Marie Claire:А еще я слышала, что вы – большой фанат футбола.
Джуд Лоу: Ну да. Мне вообще любой спорт нравится. Футбол, крикет, рэгби… Спорт – это ведь самая захватывающая драма в жизни. Сюжет один и тот же, но финал каждый раз неизвестен. Кроме шуток – было бы здорово, если бы также было в театре и кино – чтобы мы никогда не знали, чем закончится спектакль или фильм.
Джуд Лоу — о «Новом папе», кайфе 40-летних и любимой газировке Соррентино
Сериал «Новый папа» — продолжение «Молодого папы» Паоло Соррентино — стартует на стриминговых сервисах уже 10 января. И в этот раз нас ждет не один папа, а сразу два: соперничество за папский престол развернется между героями Джона Малковича и Джуда Лоу (конечно же, Соррентино не мог позволить звезде первого сезона пролежать в коме все последующие серии). На Венецианском кинофестивале, где состоялась премьера двух эпизодов нового сериала, голливудский корреспондент Нелли Холмс разузнала у Лоу, каково ему было возвращаться к роли Пия XIII и не боится ли он праведного гнева католиков за столь вольный подход к образу папы римского.
— В январе 2020 года мы ждем премьеру сериала «Новый папа». Скажите, было ли вам проще второй раз работать над ролью Пия XIII?
— Было интересно взяться снова за эту роль: она мне по-настоящему нравится. Хотя, когда Паоло (Паоло Соррентино, режиссер сериала. — «РБК Стиль») озвучил идею снять продолжение, мы сильно удивились. Было понятно, что для развития образов нам понадобится приложить экстраординарные усилия, ведь в «Молодом папе» мы уже рассказали полную, насыщенную событиями и вполне однозначно завершенную историю. Но сложные задачи — это всегда интересные задачи. У Паоло получилось найти новые драматические конфликты и сделать сюжет динамичнее. В творческом плане я доверяю ему безоговорочно: это режиссер с безупречным вкусом, уникальным видением любой ситуации и острым чувством баланса, которое помогает ему достигать высочайших результатов и при этом создавать для актеров легкую атмосферу на площадке. Я уже не говорю о том, что Паоло — человек выдающегося остроумия и работа с ним всегда в удовольствие. Во второй раз погружение в сюжет было еще увлекательнее, потому что мы все уже находились на одной волне: между нами был тот особый уровень молчаливого взаимопонимания, который позволяет работать быстрее и, что важно, раскованнее.
— В детстве мы относимся к религии, как к сказке: в историях постоянно происходят чудеса и великие силы помогают хорошим людям. С возрастом растет уровень цинизма, с которым мы относимся к вере. Роль папы провела вас через такие аспекты религии, как борьба за власть и деньги. Изменило ли это ваше личное отношение к вопросу?
— И Паоло, и я вместе с ним четко разделяем веру и религию, в частности католицизм. Вера живет в сердце, в то время как католическая религия представляет собой поле для удовлетворения политических амбиций. На мое личное отношение съемки в сериале не повлияли никак.
— Но какие-то неожиданные ракурсы для вас открылись?
— Скажем так, я открыл для себя театральность института церкви. Раньше я не проводил параллель между церковными ритуалами и театром, а театр, как вы знаете, стал важной частью моей жизни (Джуд Лоу регулярно появляется в театральных постановках с 1987 года. — «РБК Стиль»). И вдруг я обнаружил в себе неожиданную страсть ко всем этим вычурным костюмам, многоактным церемониям, к сценарию ритуальных действ — история тут же стала для меня более личной. Думаю, самый опасный момент в вопросе веры — вероятность погрязнуть в догматах: если воспринимать все слишком буквально, можно существенно усложнить себе жизнь. В новом сезоне мы поднимаем вопросы фундаментализма — и не только католического, а как такового вообще, ведь это актуальная проблема современного общества.
— Помните ли вы момент, когда Паоло Соррентино предложил вам роль выдуманного понтифика? Какой была ваша первая реакция?
— Уже довольно давно я составил себе список людей, с которыми мне хотелось бы поработать, и Паоло Соррентино занимал в нем одну из первых строчек. Страстное желание оказаться с Паоло на съемочной площадке появилось после просмотра «Великой красоты». И тут вдруг совершенно неожиданно я получаю электронное письмо, в котором он сам просит меня о встрече в Лондоне. Должен сказать, я никогда раньше не получал предложение о встрече с режиссером в письменной форме — но таков Паоло. И вот мы сидим друг напротив друга, Паоло курит, пьет вишневую Coca-Cola Zero и делится своей идеей. А я ловлю себя на мысли, что если кто и может рассказать такую историю максимально деликатно и с уважением ко всем сторонам, то только он. Я был заинтригован. Мне интересны все эти размышления о человеке веры, который достиг высшей точки в карьере и столкнулся с конфликтом собственных убеждений и реального мира. Выйти из зоны комфорта и поработать над сложным противоречивым персонажем — с Паоло я готов делать все, потому что безоговорочно доверяю его гению.
— В чем его секрет? Как бы вы описали его кинематографический стиль?
— Обожаю стиль Соррентино. У Паоло нет ничего стандартного: ни съемок, ни монтажа, ни работы с актерами. Он не снимает одного персонажа за другим, а вместо этого берет каждый кадр в особой перспективе и словно проплывает между сценами, будто незримо присутствует в моменте как участник событий. Камера у него всегда там, где стоял бы еще один персонаж, — просто мы его не видим. Думаю, именно поэтому любая история у него получается очень личной: он одновременно управляет сюжетом и участвует в нем. Понятия не имею, как у него получается, но он умеет находить красоту в самых банальных вещах, более того — он умеет делать это банальное и мирское самыми притягательными элементами своего кино. Конечно, во многом красота фильмов Соррентино — это, помимо прочего, заслуга его постоянного оператора Луки Бигацци. Лука, кстати, в этом году был отмечен на Венецианском кинофестивале за вклад в искусство.
— Вы сказали, что Паоло Соррентино с легкостью может заставить вас выйти из актерской зоны комфорта. Мне интересно, чем отличается его метод работы с актерами от подобной работы других режиссеров?
— Паоло немногословный и уж точно не «громогласный» режиссер: он не вбегает в кадр после дубля с миллионом комментариев или ворохом новых идей. Зато он предельно конкретен в сценарии: в тексте всегда детально прорисована атмосфера комнаты, обозначена музыка, которую будут использовать, глубоко продумано каждое слово в каждом диалоге. Я бы сказал, Паоло Соррентино фактически текстурирует свои сценарии — такие они у него живые и объемные. Но что мне импонирует особенно, Паоло всегда открыт к диалогу: любые вопросы, малейшие сомнения, сиюминутные мысли — с ним легко делиться и обсуждать, ведь он по-настоящему умеет слушать. И умеет воодушевлять, мотивировать, убеждать в том, что ты действительно можешь это сделать, что никто лучше тебя это не сделает. Он не из тех режиссеров, которые говорят что-то вроде: «О, нет, так не пойдет — тебе следует быть эмоциональнее». Скорее, он попросит прибрать эмоции, не раскрывать их все, сохранить интригу, развиваться вместе с сюжетом. Любой актер чувствует себя уверенно, когда рядом такой внимательный и тонкий режиссер.
— Можно ли сказать, что Паоло Соррентино идеально подбирает актеров на роли?
— Он умеет любого актера заставить поверить, что он идеален для роли.
— Вы верующий человек? Есть ли у вас какая-то жизненная философия или особые ритуалы, которым вы следуете?
— Да, я, скорее, верующий человек. Но я глубоко убежден, что вера — это интимный вопрос и обсуждать его публично как минимум странно. Я могу сказать лишь, что моя вера естественного характера. Она для меня — источник энергии, спокойствия. Благодаря вере я учусь справляться с испытаниями, а испытания были и будут всегда — это одно из свойств жизни. Но ритуалы… Боже, из ритуалов в моей жизни есть только семейные обеды.
— Чувствуете ли вы, что ваша популярность дает вам некую власть? И если да, то комфортно ли вам с этим?
— Я стремлюсь к жизни, которую описал бы как «нормальную»: гулять по родной деревне, заходить в лавку за овощами или другими покупками — это доставляет мне радость. Особенно я стремился к такой простоте, когда мои дети были маленькими, потому что мне казалось, что так им будет проще и правильнее расти. То есть мне нравится иногда забывать, что я известный актер, хотя, положа руку на сердце, скажу, что это практически невозможно сделать. Не знаю, комфортно ли мне с моей популярностью, но благодаря ей я могу позволить себе многие вещи, которые составляют уникальную часть моего жизненного опыта. Популярность открывает многие двери, за которыми находятся иногда феноменальные вещи, — бесспорно, это привлекает.
— Можете привести несколько примеров?
— Например, я могу бывать в самых потрясающих местах на планете. Вот я прилетел, например, на фестиваль в Венецию и сел в лодку, которая уже ждала меня, — разве это не вызывает приятное волнение? Это захватывающе, и мне нравится удивляться и быть благодарным за каждый подобный день, потому что я не жду, что все будет длиться вечно. Принимать подобное как само собой разумеющееся — не самая здоровая позиция, на мой взгляд.
Вы вот спросили меня о власти. Моя популярность дает мне власть над моей профессиональной жизнью: власть выбирать, что делать и с кем работать, власть над получившимся в итоге продуктом, помимо прочего я могу влиять на то, чтобы кого-то пригласили в проект и так далее. Это власть творческого плана — она не диктует, а создает. Но людей, конечно, больше заботит то, что они видят: что я могу позволить себе лучшие столики в ресторанах, могу гулять по улицам и площадям, закрытым для широкой общественности. Но все имеет цену. Любой мой отпуск проходит в раздумьях о том, как избежать встреч с папарацци. Любой тихий семейный ужин в каком-нибудь ресторанчике может превратиться в бесконечное фотографирование. Все относительно. Однако я принимаю правила игры — спокойно отношусь ко всем проявлениям моей популярности.
— Вы сказали, что стремитесь к «нормальной» жизни и даже к попыткам папарацци снять вас за ужином с семьей сегодня относитесь более-менее спокойно. Но я помню вас 20 лет назад, и тогда вы очень болезненно реагировали на интерес публики к вашей личной жизни. Вам хотелось быть известным исключительно своими актерскими работами, а не в качестве персонажа светской хроники. Что помогло вам изменить отношение к ситуации?
— Да не было чего-то такого особенного, что помогло мне. Просто с опытом я пришел к мысли, что в моих силах контролировать свои реакции на что бы то ни было. Меня что-то расстраивает только потому, что я решил расстроиться. Следовательно, если я выберу другую реакцию, смогу сохранить свое эмоциональное здоровье. Мои эмоции, мои мысли и чувства — это все в моей власти. Я пришел к этому пониманию лет 8–9 назад. Помню, примерно тогда я посмотрел фильм Джадда Апатоу «Приколисты». Там в одном эпизоде герой Адама Сэндлера рассуждает о том, что в 20 лет мы хотим, чтобы нас заметили. И в 30 мы в определенном смысле хотим того же. А вот уже в 40 мы думаем о том, чего бы поесть. Вот как раз где-то ближе к 40 я и перестал заботиться о том, воспринимают ли меня серьезным актером, расслабился и начал кайфовать.
— То, как Соррентино показывает папу римского на примере вашего персонажа, а затем и персонажа Джона Малковича, по мнению глубоко религиозных людей, чистой воды богохульство. Чувствовали ли вы какой-то дискомфорт, показывая в таком ключе столь значимого для огромного числа людей авторитета?
— Совершенно никакого дискомфорта. Я всегда знал и чувствовал, что Паоло делает сериал с огромным уважением к вере и без малейшего желания раскритиковать или обидеть кого бы то ни было. Ему просто нравятся неординарные сюжетные повороты, из ряда вон выходящие сценарии. Паоло с огромным интересом изучает и раскрывает публике человеческие души со всеми их противоречиями и сомнениями — он будто держит зеркало на уровне ваших глаз, чтобы вы сами все увидели и поняли. Показать на экране того, кто максимально обременен правилами и обязанностями, — разве это не идеальный сценарий для исследователя поведения души? Разве папа римский, теряющий веру потому, что Бог не желает с ним говорить, не гениальный по своей сложности персонаж? Но весь этот проект ни в коем случае не расследование внутри церкви или документальная история. Паоло на примере церкви исследует общество в целом и делает это, повторюсь, с огромным уважением.
— В новом сезоне ваш герой сталкивается с двумя вызывающими неловкость у официальной католической церкви вопросами: смертью и сексом. При этом в самом сериале этой неловкости нет: и то, и другое показывается запросто и без нарочитой святости.
— Для актера возможность сыграть человека, который вернулся с того света (или, по крайней мере, которому сказали, что он оттуда вернулся), — невероятная возможность исследовать самые глубокие тайны души. Интересно ведь наблюдать за тем, кто старается завершить начатые дела или испытать неиспытанные удовольствия, зная, что время его ограничено. А что касается секса… Я не думаю, что мы сообщим что-то новое людям, ведь мир и так знает, что в католической церкви определенно есть проблемы сексуального характера, — газеты шумят об этом не первый год. Да что там газеты, сам действующий папа римский признает необходимость поднимать подобные вопросы, так как конфликт внутри института уже трудно игнорировать. И снова не постесняюсь повториться: Паоло очень деликатно и со вкусом раскрывает эти темы — в нашем сериале нет никакой грязи и пошлости.
— Давайте поговорим о Венеции…
— Я часто здесь бывал раньше и бываю сейчас. Думаю, я знаю Венецию достаточно хорошо. Здесь у меня есть добрые друзья — настоящие венецианцы. Я поддерживаю Фонд венецианского наследия Venetian Heritage, который помогает восстанавливать и сохранять этот волшебный город. Для меня особым удовольствием было прилететь сюда на съемки «Нового папы» и провести тут январь и февраль. Я, кстати, думаю, что зима — лучшее время для посещения Венеции, хотя это не сезон и многие хорошие рестораны закрыты. Зимой город пуст, здесь бывает морозно и туманно, но изредка видно и солнце — все это безумно красиво. Улицы безлюдны — ты можешь гулять сам по себе. Помню, как зашел в Собор Святого Марка в 4 утра — и он совершенно пустой, представляете? Это невероятное ощущение: стоять в центре одного из самых посещаемых мест в полном одиночестве. У нас проходили съемки на площади Святого Марка и, чтобы гарантировать ее пустоту, мы снимали ночью или ранним утром — вот почему я оказался там в такое время. Еще в Венеции мне нравится одна церковь с четырьмя святыми наверху. Как же она называется… Не помню, к сожалению. У нее зелено-белый интерьер — вам стоит сходить и посмотреть, она находится с другой стороны площади Святого Марка. Эту церковь как раз восстановил Фонд венецианского наследия, который я поддерживаю.
— Насколько вы политичны?
— Актеры тоже люди со своими политическими убеждениями и мнениями. Я свою политическую позицию и взгляды сформировал давно и так же давно решил никогда ни с кем эту тему не обсуждать. Разумеется, я не профессиональный политик (и не всем нужно ими быть), но я считаю, что каждый ответственный гражданин какой бы то ни было страны старается держать руку на пульсе и формулировать свое мнение о происходящем в мире. Я всегда принимаю участие в голосовании независимо от уровня и темы — для меня это значит быть активным гражданином, иметь мнение, которое мне важно донести до ответственных за принятие решений лиц. Я много читаю, слежу за событиями, ищу информацию в разных источниках — мне важно знать, что я воспринимаю ситуацию не однобоко. Я вырос в семье, где все голосовали за лейбористскую партию, поэтому, когда я смог принимать участие в выборах, тоже стал голосовать за лейбористов. Но времена и люди меняются, менялись и мои политические взгляды — то в одну, то в другую сторону. Не буду говорить, за кого голосую сегодня, скажу лишь, что мое мнение основано на актуальной информации и глубоком анализе ситуации.
— Вы переживаете, что высказанную вами позицию могут счесть за агитацию?
— Компьютер сегодня может сгенерировать любое изображение для любых целей. Мне даже не нужно ничего говорить — кто-то просто может приделать мою голову к любой записи или любому фото и использовать это в своих целях.