знаться с кларами что значит
Цитаты Алексей Вронский
– Может быть, вы и не желали со мной видеться, – сказал Сергей Иваныч, – но не могу ли я вам быть полезным? – Ни с кем мне не может быть так мало неприятно видеться, как с вами, – сказал Вронский. – Извините меня. Приятного в жизни мне нет.
Так сходят с ума, — повторил он, — и так стреляются. чтобы не было стыдно.
Почему вы знаете, что я скажу вам правду? Люди помнят то, что им удобно помнить. Да и не бывает в любви одной правды.
Это не любовь. Я был уже влюблён, это не то. Это какая-то сила внешняя завладела мной. Ведь я пытался бежать, потому что я решил, что этого не может быть, понимаешь. Как счастье, которого не бывает на земле. Но я бился с собой, я вижу, что без этого нет жизни.
— Из-за меня ты пожертвовала всем. Я не могу себе простить то, что ты несчастлива. — Я несчастлива?! Да я — как голодный человек, которому дали есть. Может быть, ему холодно, и платье у него разорвано, и стыдно ему, но он не несчастен.
— Я люблю Вас. — За что? — Любовь не задает вопросов.
После сорока уже чувствуешь себя стариком.
Я прошу вас, господа, помнить всегда: любовь, которая рядом с вами – это самое большое богатство, которое вы имеете. Берегите его, не растрачивайте по пустякам.
— Как Москва? — Провинциальна!
— Да, так что ты начал говорить о принце? Почему тебе так тяжело было? — Ах, невыносимо! — сказал он, стараясь уловить нить потерянной мысли. — Он не выигрывает от близкого знакомства. Если определить его, то это прекрасно выкормленное животное, какие на выставках получают первые медали, и больше ничего.
— Но ради бога, что же лучше? Оставить сына или продолжать это унизительное положение? — Для кого унизительное положение? — Для всех и больше всего для тебя. — Ты говоришь унизительное. не говори этого. Эти слова не имеют для меня смысла, — сказала она дрожащим голосом. Ей не хотелось теперь, чтобы он говорил неправду. Ей оставалась одна его любовь, и она хотела любить его. Ты пойми, что для меня с того дня, как полюбила тебя, всё, всё переменилось. Для меня одно и одно — это твоя любовь. Если она моя, то я чувствую себя так высоко, так твердо, что ничто не может для меня быть унизительным. Я горда своим положением, потому что. горда тем. горда.
Впрочем, не понимаю, как, имея столько независимости, как вы, — продолжал он, разгорячаясь, — объявляя мужу прямо о своей неверности и не находя в этом ничего предосудительного, как кажется, вы находите предосудительным исполнение в отношении к мужу обязанности жены?
— Так сделайте это для меня, никогда не говорите мне этих слов, и будем добрыми друзьями, — сказала она словами, но совсем другое говорил её взгляд. — Друзьями мы не будем, вы это сами знаете. А будем ли мы счастливейшими или несчастнейшими из людей — это в вашей власти. Она хотела сказать что-то, но он перебил её. — Ведь я прошу одного, прошу права надеяться, мучаться, как теперь; но если и этого нельзя, велите мне исчезнуть, и я исчезну. Вы не будете видеть меня, если моё присутствие тяжело вам. — Я не хочу никуда прогонять вас. — Только не изменяйте ничего. Оставьте всё, как есть, — сказал он дрожащим голосом. — Вот ваш муж.
— Разве вы не знаете, что вы для меня вся жизнь; но спокойствия я не знаю и не могу вам дать. Всего себя, любовь. да. Я не могу думать о вас и о себе отдельно. Вы и я для меня одно. И я не вижу впереди возможности спокойствия ни для себя, ни для вас. Я вижу возможность отчаяния, несчастия. или я вижу возможность счастья, какого счастья. Разве оно не возможно? — прибавил он одними губами; но она слышала.
Несчастье нашего государства — это бумажная администрация.
Лев Николаевич Толстой. Анна Каренина
От этого-то большинство и предпочитает знаться с Кларами. Там неудача доказывает только, что у тебя не достало денег, а здесь — твое достоинство на весах.
Другие цитаты по теме
Вы помните, что я запретила вам произносить слово «любовь», это гадкое слово, — вздрогнув сказала Анна; но тут же она почувствовала, что одним этим словом: запретила она показывала, что признавала за собой право на него и этим самым поощряла его говорить про любовь.
Ты удивишься, сколько всего может понять женщина. Главное — подыскать правильные слова.
В отношениях мужчин и женщин часто губит надежда. В большей мере это свойственно женщинам – надеяться, а не думать. Они часто терпят неуважение и отсутствие элементарного внимания. Им многое может не нравиться в поведении своего мужчины, но они молчат, не желая конфликтовать. «Идеальных мужчин же не существует, где я возьму себе другого?» – так думают многие. Они ссорятся и мирятся. Прекращают отношения и снова начинают, а потом опять их рвут. Каждый раз, обещая себе больше не возвращаться, снова прощают и пытаются начать сначала. Но первые дни эйфории быстро проходят, и все становится по-прежнему. В том и проблема, что многие вместо того, чтобы думать, просто надеются. В действительности они забывают одну важную вещь – люди почти никогда не меняются. Лишь в редких исключительных случаях.
Тактическая операция и женщина. Для меня это синонимы. Женщины любят сюрпризы и спонтанность в любовных отношениях. Когда все по расписанию и заранее известно – это не праздник. Женщинам нравится, когда все незапланированно, но без неловких остановок и пауз. Надо понимать, что незапланированность свидания существует лишь для женщины, но не для мужчины. Свидание – это тактическая операция. Мужчина обязан всегда готовиться. Незапланированное свидание надо планировать заранее. Обычно я узнаю о ее привычках и вкусах, что она любит и что ей не нравится, составляю маршрут и несколько раз прохожу его заранее. Если мы идем в ресторан, то я заранее знакомлюсь с администратором и официантом, который будет нас обслуживать. Места бронируются заранее, как и билеты покупаются вперед. Музыканты уже знают, какую песню сыграть, когда мы сядем за столик. Все до мельчайших деталей надо продумывать наперед. Например, цветы: их надо дарить либо до встречи, либо в самом ресторане, чтобы ей не пришлось везде носить их с собой и чувствовать себя некомфортно. Пусть она удивляется, женщина не хочет знать, как ты это сделал, она хочет, чтобы все было красиво.
Знаться с кларами что значит
На другой день, в 11 часов утра, Вронский выехал на станцию Петербургской железной дороги встречать мать, и первое лицо, попавшееся ему на ступеньках большой лестницы, был Облонский, ожидавший с этим же поездом сестру.
— А! Ваше сиятельство! — крикнул Облонский. — Ты за кем?
— Я за матушкой, — улыбаясь, как и все, кто встречался с Облонским, отвечал Вронский, пожимая ему руку, и вместе с ним взошел на лестницу. — Она нынче должна быть из Петербурга.
— А я тебя ждал до двух часов. Куда же поехал от Щербацких?
— Домой, — отвечал Вронский. — Признаться, мне так было приятно вчера после Щербацких, что никуда не хотелось.
— Узнаю коней ретивых по каким-то их таврам, юношей влюбленных узнаю по их глазам, — продекламировал Степан Аркадьич точно так же, как прежде Левину.
Вронский улыбнулся с таким видом, что он не отрекается от этого, но тотчас же переменил разговор.
— А ты кого встречаешь? — спросил он.
— Я? я хорошенькую женщину, — сказал Облонский.
— Honni soit qui mal y pense! [1] Сестру Анну.
— Ах, это Каренину? — сказал Вронский.
— Ты ее, верно, знаешь?
— Кажется, знаю. Или нет. Право, не помню, — рассеянно отвечал Вронский, смутно представляя себе при имени Карениной что-то чопорное и скучное.
— Но Алексея Александровича, моего знаменитого зятя, верно, знаешь. Его весь мир знает.
— Да, он очень замечательный человек; немножко консерватор, но славный человек, — заметил Степан Аркадьич, — славный человек.
— Ну, и тем лучше для него, — сказал Вронский, улыбаясь. — А, ты здесь, — обратился он к высокому старому лакею матери, стоявшему у двери, — войди сюда.
Вронский в это последнее время, кроме общей для всех приятности Степана Аркадьича, чувствовал себя привязанным к нему еще тем, что он в его воображении соединялся с Кити.
— Ну что ж, в воскресенье сделаем ужин для дивы? — сказал он ему, с улыбкой взяв его под руку.
— Непременно. Я сберу подписку. Ах, познакомился ты вчера с моим приятелем Левиным? — спросил Степан Аркадьич.
— Как же. Но он что-то скоро уехал.
— Он славный малый, — продолжал Облонский. — Не правда ли?
— Я не знаю, — отвечал Вронский, — отчего это во всех москвичах, разумеется исключая тех, с кем говорю, — шутливо вставил он, — есть что-то резкое. Что-то они всё на дыбы становятся, сердятся, как будто всё хотят дать почувствовать что-то.
— Есть это, правда, есть. — весело смеясь, сказал Степан Аркадьич.
— Что, скоро ли? — обратился Вронский к служащему.
— Поезд вышел, — отвечал служитель.
Приближение поезда все более и более обозначалось движением приготовлений на станции, беганьем артельщиков, появлением жандармов и служащих и подъездом встречающих. Сквозь морозный пар виднелись рабочие в полушубках, в мягких валеных сапогах, переходившие через рельсы загибающихся путей. Слышался свист паровика на дальних рельсах и передвижение чего-то тяжелого.
— Нет, — сказал Степан Аркадьич, которому очень хотелось рассказать Вронскому о намерениях Левина относительно Кити. — Нет, ты неверно оценил моего Левина. Он очень нервный человек и бывает неприятен, правда, но зато иногда он бывает очень мил. Эта такая, честная, правдивая натура, и сердце золотое. Но вчера были особенные причины, — с значительною улыбкой продолжал Степан Аркадьич, совершенно забывая то искреннее сочувствие, которое он вчера испытывал к своему приятелю, и теперь испытывая такое же, только к Вронскому. — Да, была причина, почему он мог быть или особенно счастлив, или особенно несчастлив.
Вронский остановился и прямо спросил:
— То есть что же? Или он вчера сделал предложение твоей belle soeur. [3]
— Может быть, — сказал Степан Аркадьич. — Что-то мне показалось такое вчера. Да если он рано уехал и был еще не в духе, то это так. Он так давно влюблен, и мне его очень жаль.
— Вот как. Я думаю, впрочем, что она может рассчитывать на лучшую партию, — сказал Вронский и, выпрямив грудь, опять принялся ходить. — Впрочем, я его не знаю, — прибавил он. — Да, это тяжелое положение! От этого-то большинство и предпочитает знаться с Кларами. Там неудача доказывает только, что у тебя недостало денег, а здесь — твое достоинство на весах. Однако вот и поезд.
Действительно, вдали уже свистел паровоз. Через несколько минут платформа задрожала, и, пыхая сбиваемым книзу от мороза паром, прокатился паровоз с медленно и мерно насупливающимся и растягивающимся рычагом среднего колеса и с кланяющимся, обвязанным, заиндевелым машинистом; а за тендером, все медленнее и более потрясая платформу, стал проходить вагон с багажом и с визжавшею собакой, наконец, подрагивая пред остановкой, подошли пассажирские вагоны.
Молодцеватый кондуктор, на ходу давая свисток, соскочил, и вслед за ним стали по одному сходить нетерпеливые пассажиры: гвардейский офицер, держась прямо и строго оглядываясь; вертлявый купчик с сумкой, весело улыбаясь; мужик с мешком через плечо.
Вронский, стоя рядом с Облонским, оглядывал вагоны и выходивших и совершенно забыл о матери. То, что он сейчас узнал про Кити, возбуждало и радовало его. Грудь его невольно выпрямлялась и глаза блестели. Он чувствовал себя победителем.
— Графиня Вронская в этом отделении, — сказал молодцеватый кондуктор, подходя к Вронскому.
Слова кондуктора разбудили его и заставили вспомнить о матери и предстоящем свидании с ней. Он в душе своей не уважал матери и, не отдавая себе в том отчета, не любил ее, хотя по понятиям того круга, в котором жил, по воспитанию своему, не мог себе представить других к матери отношений, как в высшей степени покорных и почтительных, и тем более внешне покорных и почтительных, чем менее в душе он уважал и любил ее.
Д. С. Новицкая, Л. В. Супрунова
D. Novitskaya, L. Suprunova
ЯЗЫКОВЫЕ СРЕДСТВА В РОМАНЕ Л. Н. ТОЛСТОГО «АННА КАРЕНИНА»
LINGUISTIC RESOURCES IN THE NOVEL L. N. TOLSTOY «ANNA KARENINA»
Аннотация: В статье исследован роман Л. Н. Толстого с точки зрения использования языковых средств и выявления их функциональных особенностей. Выявлено, что в романе «Анна Каренина» наиболее часто встречающимся средством выразительности являются эпитеты. На втором месте по количеству употребления находятся метафоры. На третьем месте фразеология; также обосновано употребление данного средства выразительности в произведениях.
Ключевые слова: изобразительно-выразительные средства; роман Толстого; эпитеты; метафоры; фразеология; «Анна Каренина»; идиостиль; стилистические фигуры.
Abstract: This paper studied the novel L. N. Tolstoy in the use of linguistic resources and identify their functional characteristics. Revealed that in the novel «Anna Karenina» occurring most expressive means are epithets. The second highest number of use of metaphor. In third place phraseology; also justified the use of the means of expression in the works.
Keywords: figurative and expressive means; Tolstoy’s novel; epithets; metaphors; phraseology; «Anna Karenina»; idiostyle; stylistic figures.
Язык романа «Анна Каренина» необычайно богат и разнообразен. Толстой в языковом материале романа прежде всего стремится к естественности языка и формы. Его раздражает изысканность современного ему литературного стиля, она кажется Толстому нарушением колорита живого разговорного языка. В 60–70-х годах стремление к естественности и точности языка находит у Толстого выражение в романе «Анна Каренина».
Среди тропов в меньшей степени используются гипербола, литота, аллегория, ирония, олицетворение. Примечательно, что гипербола у Толстого, как правило, корреспондирует с градацией и лексическим повтором — у них единая стилистическая функция — функция усиления, напряжения и т. д. Повторы и градация используются несколько чаще. У Толстого богатый и разнообразный синтаксис. Практически в каждом диалоге использованы риторические приемы (обращения, восклицания, вопросы). Очень часто используется многосоюзие и бессоюзие. Часто используется синтаксический параллелизм, эллипсис и фигура умолчания, реже — инверсия, эпифора, анафора. Среди стилистических фигур в большей мере представлены антитеза, градация.
Толстой обычно стремился не рассказать о психическом процессе, а показать его во всей его цельности и нерасчлененности. Это стремление и приводило его иногда к громоздким синтаксическим конструкциям. С другой стороны, и борьба с искусственностью литературно-книжного языка, с его изысканностью и закруглённостью слога сознательно вела Толстого по пути его своеобразного синтаксического новаторства. Эта тяжеловесность вполне закономерна, так как она отражает собою сложность тех душевных состояний, какие описывал Толстой в романе «Анна Каренина».
Самыми частотными языковыми средствами стали эпитет (574 — 13,1 %) и метафора (569 — 13 %). Слова, с точки зрения автора, должны вскрывать естественную сущность явления. Отсюда — конкретность и точность его эпитетов и метафор. Через них описание тяготеет к математической точности характеристики запаха, цвета, формы художественного объекта, где художник не просто ставит перед собой цель показать все выразительно, но стремится к точной выразительности и реалистичному наполнению изображаемого явления. Реже использованы разновидности метафоры — синекдоха и метонимия.
Среди языковых средств, используемых в романе, фразеология на втором месте (464 — 12 %). С помощью данного выразительного пласта лексики Толстой расставляет свои аксиологические акценты с целью дать авторитетную оценку происходящему явлению. Писатель не просто воспроизводит готовые фразеологические обороты, но и переосмысливает их, включая в свою собственную концептуальную систему, что соответствует точке зрения на фразеологизмы как на «инвариантные когнитивные структуры».
Анализ фразеологических оборотов, употребленных Л. H. Толстым, дает возможность обнаружить особые семантические и стилистические оттенки, позволяющие понять функции фразеологических единиц в тексте. Использованные в романе фразеологические единицы представляют по сути фразеосемантические группы: «Эмоциональное и физическое состояние человека», «Характеристика человека, его свойств и качеств характера», «Характеристика явлений и ситуаций».
Среди способов трансформации фразеологических единиц у Толстого мы выделяем как особо важные и выразительные следующие:
1) изменение лексического состава фразеологизма за счет расширения, сокращения или замены компонента (смотрит на это сквозь пальцы, заводить в тупой переулок, взялся за гуж и т. д.);
2) конверсия ситуации (по платью проводить вон, по полушубку изгнать и др.);
3) контаминация фразеологизмов (подпускались тонкие шпильки и т.п.);
4) образование фразеологизмов по общепринятой (языковой) модели (наказать щуку, пустив ее в воду и др.) и др.
Проведенный нами ситуативный анализ фразеологических единиц в художественном дискурсе Л. H. Толстого раскрывает незримые стороны, потенциальные возможности фразеологизмов, которые не отмечены в словарях.
Весьма обширный материал представляют в романе окказиональные фразеологизмы, которые являются колоритным средством художественной выразительности (приемные комнаты ума, знаться с Кларами, мяч кокетства и т. п.).
На третьем месте — сравнения. Методом сплошной выборки нами было выделено 342 сравнения (10 %). Сравнения у Толстого отличаются точностью, простотой и вместе с тем оправданностью в раскрытии психологии героев. Сравнения, по мнению писателя, должны облегчать читателю понимание мысли автора, помогать ему, а не удивлять эффектами неожиданных сопоставлений. Приведем несколько примеров сравнений Толстого. Описание переезда Вронского в Петербург сопровождается следующим сравнением: «Он вошел в старый быт, как будто всунул ноги в старые туфли». Для Кити ее «лечение представлялось столь же смешным, как восстановление кусков разбитой вазы». Можно видеть, не прибегая к другим примерам, насколько точны, просты и естественны сравнения Толстого, цель которых состоит в определении конкретной сущности сравниваемых явлений. Так, старый петербургский быт Вронского сравнивается со старыми туфлями, что подчеркивает естественное положение героя в данном обществе; лечение Кити невозможно, ее душевное состояние сравнивается с разбитой вазой, что метко определяет ее психологическую сущность в данный момент.
Ясность, точность и выразительность фразы, полученные в результате огромной работы, искренность и правдивость тона, богатство лексики и конкретность изложения — вот основные свойства и достоинства языка Толстого.
Таким образом, мы проследили, как в романе Л. Н. Толстого «Анна Каренина» изобразительно-выразительные средства языка функционируют как механизм реконструкции поэтики Л. Н. Толстого, в основе которой — внешний психологизм, физиология, телесное начало в образе персонажа, являясь тем самым единой тканью всего произведения, организуя его общую модель.
В языковом мастерстве Л. Н. Толстого в романе «Анна Каренина» наблюдается стремление к естественности и точности изображения жизни. В области языка, как и во всей своей художественной работе, Толстой борется за правду и простоту, за реализм, за беспощадное разоблачение словесных штампов, ходячих фраз, за точное, неприкрашенное изображение жизни в художественном и публицистическом слове.
Алексей Вронский – цитаты персонажа
Копаясь в своей душе, мы часто выкапываем такое, что там лежало бы незаметно.
Никогда не поздно раскаяться.
Вам может нравиться или не нравиться мой образ жизни, но мне это совершенно все равно: вы должны уважать меня, если хотите меня знать.
— Я люблю Вас.
— За что?
— Любовь не задает вопросов.
Как часто счастье браков по рассудку разлетается, как пыль, именно оттого, что появляется та самая страсть, которую не признавали.
Это немножко нескромно, но так мило, что ужасно хочется рассказать.
Он сердился на всех за вмешательство именно потому, что он чувствовал в душе, что они, эти все, были правы.
— Я пробовал всё, — подумал он, — остаётся одно — не обращать внимания.
— Она делает столько добра! У кого хочешь спроси!
— Может быть. Но лучше, когда делают так, что, у кого ни спроси, никто не знает.
Кто-нибудь из нас двоих глуп. Ну, а вы знаете, про себя нельзя этого никогда сказать.
Из всякого положения есть выход. Нужно решиться.
Я не могу думать о вас и о себе отдельно. Вы и я для меня одно.
Никто не доволен своим состоянием, и всякий доволен своим умом.
Это наше русское равнодушие — не чувствовать обязанностей, которые налагают на нас наши права, и потому отрицать эти обязанности.
От этого-то большинство и предпочитает знаться с Кларами. Там неудача доказывает только, что у тебя не достало денег, а здесь — твое достоинство на весах.