иллюзия что все хорошо
Иллюзия и самообман: почему нельзя быть позитивным
Ksenia Vityuk
Журналист и политический активист Барбара Эренрайх исследует обратную сторону идеологии позитивного мышления. В своей книге «Улыбайся или умри» она показала, что доктрина позитивного мышления используется политиками как средство контроля над обществом и приводит к кризисам. «Теории и практики» публикуют расшифровку лекции исследователя о том, почему мы должны быть реалистами, а не оптимистами.
В последнее время я стала часто сталкиваться с идеей «позитивного мышления», которую применяют по отношению к людям, выставленным вон из корпоративного мира. Белые воротнички, работники со средним достатком, отправляются в группы поддержки и группы взаимопомощи, где до них пытаются донести идею о том, что совсем не так уж плохо быть уволенным, что это даже хорошо и воспринимать это следует как благоприятную потенциальную возможность, возможность роста, благодаря которой они станут только лучше. И если они действительно хотят избавиться от этой проблемы и преобразиться благодаря ей только в лучшую сторону, то им нужно поработать лишь над своим отношением к этой ситуации. И чтобы вновь устроиться на работу и попасть обратно в мир корпораций, совсем не обязательно знать что-то или обладать какими-то особенными навыками. Главное — иметь ко всему происходящему позитивное отношение. Попробуйте сказать кому-нибудь, кто в самой низшей точке своей жизни и потеряет работу: «Ничего страшного, просто улыбайся, свыкнись с этой мыслью и не жалуйся, несмотря ни на что».
Затем я стала видеть это шаблонное поведение всюду и находить во многих аспектах американской жизни — эти принудительные и навязанные оптимизм и жизнерадостность. Одна из областей, где сегодня, как и в течение уже нескольких лет, этот шаблон можно обнаружить в наиболее концентрированном состоянии, — это корпоративный мир, рабочее пространство, где проповедуется идея, которая выглядит примерно так: «В самом деле, лучше вам быть позитивным, потому что вы здесь не для того, чтобы выполнять задание X или задание Y, а для того, чтобы целыми днями оказывать всем поддержку и делать людей вокруг довольными и счастливыми».
К позитивному мышлению можно провести параллель с тем, что мы называем «рыночным фундаментализмом». Его идея состоит в том, что лидеры рынка сами расставляют все на свои места и государству не приходится вмешиваться, планировать и приводить что-то в порядок, потому что все это делает удивительная сверхъестественная сила, которая сглаживает все трудности и разногласия, — та самая невидимая рука.
Теперь вы, наверное, задаетесь вопросом: что же не так со всем этим? Безусловно, многие люди меня об этом спрашивали. Мой ответ: думать, что всюду все хорошо, — это иллюзия и самообман. Рассмотрим крайнюю степень этой иллюзии — идею, что вы можете изменить окружающий мир своими мыслями. Когда вы четко формулируете свои мысли и желания, они якобы приобретают силу, которая заставляет произойти то, чего вы хотите и желаете. То есть, если я правильно понимаю, мы все могли бы сконцентрироваться на том, чтобы получить миллион долларов, или на вроде этого, и в конечном итоге наше желание бы реализовалось.
Было предпринято множество попыток, чтобы как-то научно доказать эту теорию. До поры до времени она объяснялась теорией притяжения: мысли вызывают магнетическое поле, которое заставляет определенные вещи случаться. Однако, как мы знаем, наши головы не могут притянуть к себе, к примеру, холодильники, — все потому, что сила этого «теоретического притяжения» настолько маленькая, что она может быть обнаружена только на уровне квантовой физики. Вам не кажется забавным, что квантовая физика по причине стала оправданием для жульничества и издевательства над всей наукой?
Итак, считается, что нет ничего настоящего, ничего реального и, что бы вы ни думали, так все и есть на самом деле. Поэтому, если ваши мысли позитивны, вы (в соответствии с этим псевдонаучным объяснением) преображаете мир в лучшую сторону. Но вернемся к вопросу — что же не так со всем этим? Почему бы не обольщать себя тем, что ваши хорошие мысли преображают мир?
Мне кажется, мы здесь сталкиваемся с двумя главными проблемами. Первая (я буду предельно жестка на этот счет): вера в иллюзию — это всегда ошибка. Нет безопасных иллюзий, ни одно заблуждение не сойдет вам с рук, хотя один из главных постулатов позитивной психологии в Штатах звучит так: «Неплохо немного ошибаться по поводу себя».
Я думаю, что лучшим доказательством этому служит финансовый кризис 2007 года. В нем много всего сошлось: и классовое неравенство, о котором так много говорят в Штатах, и жадность, и экономика, гораздо сильнее зависящая от финансового сектора, чем от производственного. И еще один элемент, сыгравший свою роль в кризисе, — это идеология позитивного мышления в корпоративном мире. Ведь были люди, которые пытались говорить о пороках банковской системы в середине прошлой декады. Но их заставили заткнуться или уволили.
Это жестоко — говорить людям, у которых действительно много жизненных трудностей, что все эти трудности всего лишь у них в голове и что единственное, что им следовало бы поменять, — это их к ним отношение.
И вторая вещь, которая меня тревожит в теории «позитивного мышления», состоит в том, что я думаю, что оно жестоко и бесчеловечно. Я имею в виду, что это жестоко — говорить людям, у которых действительно много жизненных трудностей, что все эти трудности всего лишь у них в голове и что единственное, что им следовало бы поменять, — это их к ним отношение.
Мой любимый пример подобной аморальной бессердечности и грубости: слова автора книги-бестселлера «Секрет» (книга, в которой рассказывается о том, как иметь все, что хочешь, и как притягивать что угодно силой мысли). Автора как-то спросили о цунами 2006 года и попросили объяснить природу этого явления. Если немного перефразировать ответ автора, то он звучал примерно следующим образом: «Те люди, что стали жертвами цунами, должно быть, посылали в космос «цунамиобразные» вибрации, чем и накликали на себя эту беду, потому что с нами не происходит ничего из того, что мы сами к себе не притягиваем». Как мне кажется, это за пределами человеческого понимания и любой морали. Я даже не знаю, как это назвать.
Выступая против идеологии позитивного мышления, я вовсе не заступаюсь за уныние, пессимизм, негатив или депрессию — они точно так же могут быть иллюзорными. Вы вполне можете придумать для самих себя историю о том, как все, за что вы беретесь, проваливается, — несмотря на то, что объективные причины для этого отсутствуют. Я предлагаю вместо обеих иллюзий радикальное решение — реализм. Просто попробуйте понять, что в действительности происходит в мире и что можно сделать с тем, что вам мешает или пагубно влияет на вашу жизнь.
Мое прошлое связано с наукой, и я думаю, что в мире не существует одной фиксированной реальности, но мы пытаемся создать для себя ее примерное единое подобие. Создав его, мы думаем: «Реальность настолько хороша, насколько может быть хороша сейчас, и мы будем действовать в соответствии с нашими о ней представлениями ровно до того момента, пока мы не получим новой информации о реальности». И в этой реальности мы все абсолютно точно жестко запрограммированы только на одну вещь — на бдительность и осмотрительность. Да, безусловно, у нас много функциональных возможностей: быть общительными и оживленными, ощущать товарищескую общность и единение — и все подобные замечательные вещи, но запрограммированы мы именно на бдительность и осмотрительность. Потому что это то, благодаря чему наши далекие предки выжили. Они не говорили: «Все, вероятно, будет хорошо, не беспокойтесь из-за того, что вон та высокая трава шевелится». Люди, которые в результате выжили, говорили: «Двигайтесь! Это леопард! Бежим! Нет времени объяснять!»
Выступая против идеологии позитивного мышления, я вовсе не заступаюсь за уныние, пессимизм, негатив или депрессию — они точно так же могут быть иллюзорными. Вы вполне можете придумать для самих себя историю о том, как все, за что вы беретесь, проваливается, — несмотря на то, что объективные причины для этого отсутствуют.
Джордж Буш-младший был чирлидером в колледже, не атлетом, а именно чирлидером. И, как я думаю, он все свое дальнейшее президентство выстроил как продолжение этой роли. Он один из тех людей, что заточили самих себя в пузыри позитивных чувств. Кондолиза Райс говорила (правда, чересчур поздно), что у нее были сомнения насчет вторжения в Ирак, но она не решилась озвучить их, так как президент ненавидел, когда его окружали «пессимисты». В этом случае высказанное сомнение было бы расценено как «пессимизм», поэтому никто так и не поднял вопроса об этой войне. А те, кто сделал так, как один генерал, который сказал, что Америка посылает в Ирак лишь половину необходимых войск, которые нужны для того, чтобы завершить войну, в конечном счете потеряли свою работу.
Да и вообще, что может быть неразумнее того, чтобы пытаться подавить несогласие в людях, которые попали в беду, и говорить им, что им необходимо поменять только свое отношение к проблеме, что они должны просто свыкнуться с ней, улыбаться и не жаловаться?
Теория «позитивного мышления», доктрина оптимизма — это всего лишь великолепная форма социального контроля, который, кстати говоря, активно использовался в Советском Союзе, а потом распространился по всему миру и, как мне кажется, неплохо прижился в Америке. Возьмем, к примеру, больную тему — классовое деление общества и неравенство. Считалась бы эта тема проблемной, если бы любой мог стать богатым, просто подумав об этом? Если бы каждый из нас мог самостоятельно привлечь к себе благополучие, ничего для этого не делая? К позитивному мышлению можно провести параллель с тем, что мы называем «рыночным фундаментализмом». Его идея состоит в том, что лидеры рынка сами расставляют все на свои места, и государству не приходится вмешиваться, планировать и приводить что-то в порядок, потому что все это делает удивительная сверхъестественная сила, которая сглаживает все трудности и разногласия, — та самая невидимая рука. Я думаю, что это частично совпадает с идеологией позитивного мышления — вам ничего не нужно делать, так как всем управляет великодушное невидимое божество.
А если вы действительно хотите совершить кардинальное изменение в своей жизни, то надо уяснить себе, что мы можем менять ситуацию. И бессильному позитивному мышлению будет нечего возразить вам на это, потому что оно всегда будет только рисовать вас в своем воображении как одинокого несчастного индивида, который не меняет мир и не приводит его в соответствие со своим мировосприятием. Но я совершенно уверена, что у нас есть сила, у нас есть коллективная сила, которую мы можем использовать для того, чтобы совершать те изменения, которые прекратят череду наших нецелесообразных лишений в этом мире.
Что такое позитивные иллюзии
«Нет, я помню все!»
В мюзикле 1958 г. «Жижи» бывшие влюбленные, которых играют Морис Шевалье и Гермиона Джинголд, вспоминают о былых годах и о своем последнем свидании. Песня «Я помню все!» (I Remember It Well) прекрасно это передает: оба хорошо помнят, но воспоминания вряд ли могут различаться сильнее:
Он. Пробило девять…
Она. Восемь, да?
Он. И я успел!
Она. Ты опоздал.
Он. Разве так? Нет, я помню все!
И при друзьях…
Она. И нам одним…
Он. Пел тенор…
Она. Баритон, бог с ним…
Он. Разве так? Нет, я помню все!
Апрель, ярчайшая луна…
Она. Мой друг, та ночь была темна,
И был июнь…
Он. Конечно да…
Песня продолжается, и противоречий все больше. Кто-то ошибается каждый раз, но оба стоят на своем. Немало пар, и даже их большая часть, вероятно, могут вспомнить похожие, пусть и не столь экстремальные примеры из жизни. Однажды на декабрьской вечеринке одна аспирантка из моей лаборатории чуть не подралась с мужем из-за спора о том, кто делал пончики с желе в прошлом году. Она в мельчайших подробностях помнила, как готовила и как подавала их на стол. Он тоже помнил все ясно и четко.
Мы, скорее всего, больше доверимся собственной памяти, а не чужой, ведь наши воспоминания приходят на ум так легко, так ярко, так убедительно. У нас есть прямой доступ к этим воспоминаниям — в чужую память нам не проникнуть, — и это может привести к тому, что мы уйдем в глубины своей и будем настаивать на уникальной достоверности собственного взгляда на мир. Этот вид эгоцентрической предвзятости порой порождает ссоры среди пар, когда дело касается общего прошлого. Согласно исследованиям, в период свиданий и в брачных союзах каждый в паре склонен помнить, что именно он — или она — проявлял в неких случаях больше ответственности, нежели спутник. В одном опросе людей попросили оценить долю их участия в решениях о трате денег, о совместном планировании отпуска и о подобных делах, когда один из супругов мог претендовать на 80%, а другой — на 40%. Да, оба были согласны с тем, что один из них вкладывал больше сил, но оба отводили своему вкладу слишком значимую роль. Это эгоцентрическое искажение происходит даже при проявлениях негативных эмоций: оба приписывают себе слишком многое в приведении разумных доводов. Вероятно, каждому легче вспомнить свои действия и чувства, нежели то, что сделал или что сказал спутник. Контролируемые исследования показали: мы склонны вспоминать свои слова и действия в большей степени, нежели слова и действия других.
Влияние эгоцентрических предрассудков на память отражает важную роль, которую в организации и регулировании психической жизни играет наше «я». Многие психологи рассматривают «я» как структуру знаний с обилием взаимосвязей — совокупность хранимой информации о личных качествах и впечатлениях. Многие эксперименты подтвердили: когда мы кодируем новую информацию и связываем ее со своим «я», последующая память на эти сведения улучшается по сравнению с другими типами кодирования. Если я попрошу вас подумать, подходят ли вам слова честный и умный, вы, скорее всего, запомните их, а вот если я попрошу вас решить, подходят ли они другому человеку — вашему другу или знаменитости, — вероятность того, что эти слова вам запомнятся, будет меньше. Если же я попрошу вас прочесть отдельные слова и соотнести их лично с вами, вы запомните их лучше, нежели в том случае, если я дам вам указание точно представить их значение или другие свойства, непосредственно не связанные с вашим «я».
Но «я» — это вряд ли нейтральный наблюдатель. Люди в обществе высоко себя ценят и часто преувеличенно лестно отзываются о своих способностях и достижениях. Когда социальный психолог Шелли Тейлор и ее коллеги обобщили ряд исследований, те показали, что люди подвержены «позитивным иллюзиям», при которых самооценка, как правило, завышена. Мы склонны считать, что желанные черты личности свойственны нам в большей мере, нежели «типичному» человеку, а нежеланные — в меньшей. Но все не могут быть лучше среднего — даже большая часть не может быть лучше среднего, — и для некоторых из нас эта «лучезарная» самооценка явно иллюзорна. Точно так же люди склонны приписывать успехи себе, а неудачи — внешним обстоятельствам.
Исключительная роль «я» в кодировании сведений и их извлечении из памяти в сочетании с нашей сильной склонностью воспринимать себя позитивно создают благодатную почву для предубеждений, которые влияют на память и позволяют нам вспоминать прошлые впечатления сквозь призму своего «я». Например, одних студентов убедили в том, что интроверсия — желанная черта личности и сулит успехи в учебе. Позже те вспоминали случаи из жизни, когда они вели себя как интроверты и как экстраверты. По сравнению с другими студентами, которых склонили к мысли о том, что желанная черта — это как раз экстраверсия, «успешные интроверты» быстрее вспоминали о том, когда вели себя именно как интроверты. Извлечение сведений из памяти было предвзятым из-за желания увидеть себя в позитивном свете, что побуждало студентов выбирать случаи, в которых проявлялась желанная черта характера.
Подобное проявляется и в самых обычных ситуациях, когда у людей есть мотив рассказать о прошлом так, чтобы поднять самооценку. Какие оценки у вас были в школе? Сколько пятерок и троек у вас в аттестате? Скорее всего, вы вспомните больше хороших оценок и меньше — плохих. Когда студенты пытались вспомнить свои оценки в старших классах, и их воспоминания проверяли по ведомости, о пятерках вспоминали очень точно (89% совпадений), а о двойках — наоборот (29%).
Развод тоже может обострить искажения памяти, пропущенной сквозь призму «я». Исследования показали: в недавно разведенных парах оба участника, оценивая рухнувший брак, были склонны изображать прошлое с совершенно разных позиций и постоянно воспринимать его в свете собственного «я». Рассуждая о том, почему распался брак, один мужчина вспомнил: «Жене только денег моих и надо было». А его бывшая жена вспоминала: «Муж помешался на этих деньгах». Другой объяснил свой разрыв тем, что встретил другую, «моложе и красивее»; в то время как его бывшая жена охарактеризовала новую спутницу мужа так: «Кукла крашеная! Люди только глянут, так сразу говорят, что дура набитая».
Склонность возвеличивать свое «я» может явиться и результатом преувеличения сложности прошлого опыта. Представьте: вы в страхе готовитесь к сложному экзамену, проходите тест — и наконец узнаете, что прошли. Насколько вы волновались перед экзаменом? Студенты старших курсов по нашей просьбе определяли уровень своего страха перед важными квалификационными экзаменами, а через месяц оценивали, насколько сильно они тогда боялись. Как правило, они преувеличивали свой страх; предвзятость памяти была особенно заметна у тех, кто знал, что сдал. Память о том, что страх был выше, чем на самом деле, усилила чувство достигнутой цели, повысила гордость и уверенность — да, я горы сверну! Подобную предвзятость проявляют доноры крови: после того как все завершится, они вспоминают, как сильно боялись, — и тем усиливают мысль о величии своей отваги для такого свершения.
Порой люди даже себя осуждают, лишь бы поддержать и усилить благоприятное представление о себе любимом. «Из всех жизней, что мне довелось прожить, я больше всех люблю ту, какой живу сейчас, — так в 1997 г. выразилась актриса Мэри Тайлер Мур в интервью одному журналу. — Я горжусь тем, что стала добрее. Я и не думала, что это вообще возможно. Я уже не так критична — меньше, чем когда-либо, — и потому я не столь критична к себе». Возможно, Мэри Тайлер Мур действительно со временем изменилась к лучшему. Но психолог Майкл Росс предполагает, что она, вспоминая прежнюю себя как не столь добрую и более критичную, просто повышает ценность своего «я». Росс считает, что люди склонны говорить о себе нынешних в более выгодном свете, нежели о себе прошлых. Как и в случае с Тайлер Мур, это либо знак того, что некто со временем и правда стал лучше, либо что этот некто был склонен осуждать прошлого себя. В соответствии с последним вариантом большинство студентов и взрослых среднего возраста давали себе нынешним — но не себе прошлым — оценку «выше среднего» по сравнению со сверстниками. Мы уже отмечали: в сравнении со сверстниками люди часто не могут быть выше среднего. А значит, они возвеличивают себя и поднимают самооценку, осуждая себя за то, какими были в прошлом.
Подведем итог: эгоцентрические предубеждения, влияющие на память, отражены в нескольких действиях, связанных между собой, — это избирательные воспоминания, преувеличение прошлых трудностей и осуждение старого себя. С их помощью наше «я» блаженствует в ласковых лучах позитивных иллюзий.
Вам может быть интересно:
Больше текстов о психологии, отношениях, детях и образовании — в нашем телеграм-канале «Проект «Сноб» — Личное». Присоединяйтесь
Строить иллюзии и формировать ожидания — это плохо или хорошо, и что такое плохо, что такое хорошо?
Можно ли найти человека, который не строил бы иллюзий относительно своей жизни или фантазий о своем будущем или прошлом? Можно ли найти человека, который был бы совершенно лишен ожиданий в отношении своих близких или даже далеких ему людей? Существует ли человек, у которого нет ожиданий и иллюзий в отношении самого себя? Лично я таких людей не встречал. Даже в зеркале.
Однако существует огромнейшее количество материалов психологического толка (но и не только) о том, что строить иллюзии и иметь определенные ожидания – это плохо или, как минимум, не очень хорошо. Взрослые, или вернее будет сказать «психологически зрелые люди», прекрасно понимают, что рано или поздно все иллюзии будут развеяны, хрустальные замки фантазий о будущем (как и мрачные подземелья воспоминаний о прошлом) будут разрушены. Что любое очарование неизбежно закончится разочарованием, что иначе и быть не может – разочарование лишь обратная сторона очарования (и являют собою суть одно и то же явление), и это лишь вопрос времени, когда человек повернет к себе иллюзию очарования обратной неприятной стороной. Ожидания же являют собой лишь чуть более устойчивую и «мягкую» форму иллюзий и фантазий (о другом или себе – не суть важно). И то далеко не всегда мягкую – порою ожидания в своей ригидности могут быть потверже алмаза.
Устойчивость ожиданий заключается в том, что при столкновении с человеком или своим поведением, не соответствующим своим ожиданиям, можно всегда сказать что-то вроде «это неправильный человек, не нужно иметь с ним дело, поищу/подожду другого, правильного» или (в отношении себя) «я плохой/не правильно поступил, надо быть хорошим/правильным/правильно поступать, в следующий раз я добьюсь от себя правильного поведения/стану хорошим». Такой «ход конем» позволяет: а) сохранить ожидания, б) проигнорировать реальность, в) не извлекать урока из приобретенного опыта, г) не разочаровываться в себе и мире, д) не прилагать усилий для изменения себя или своих ожиданий, е) избежать переживания боли или иных своих пугающих чувств. Вообще вариантов всевозможных защит собственных иллюзий/ожиданий у человека имеется в очень широком ассортименте, но среди них есть и особо любимые у каждого отдельно взятого индивида.
Получается, что есть два основных варианта развития событий. Первый — столкновение иллюзий/ожиданий/очарований с реальностью ведет к затратам огромных (и неизбежному истощению как следствие) внутренних ресурсов на подпитку имеющихся психологических защит ради сохранения ожиданий, избегания кажущихся невыносимых переживаний и, соответственно, избегания жизни вообще. Второй вариант, имеющий место быть в случае разрушения ожиданий, сталкивает «нос к носу» с собственными, мягко говоря, неприятными и пугающими переживаниями на фоне сильной душевной боли и страданий. Конечно, есть и третий вариант – ни разу в жизни не попадать в ситуацию разочарования и тогда все ожидания, иллюзии, фантазии всегда будут соответствовать реальности. Если у Вас именно так – поздравляю, Вы Бог, вечный, всемогущий и всесильный. Ну, или, как вариант, у Вас такое вот особое представление о себе, т.н. «комплекс Бога» — призванный Вами же защищать Вас же от переживания своей же смертности, беспомощности и бессилия (см. первый вариант в этом абзаце).
Что же выходит? Иллюзии и ожидания – это плохо? Надо всем срочно прекращать строить иллюзии и формировать ожидания? Прежде чем спешить отвечать на этот вопрос предлагаю обратить внимание на саму суть того, что такое «плохо» и что такое «хорошо».
Для начала хочу отметить, что кроме «плохо/хорошо» есть и схожие категории — «правильно/неправильно» и множество других аналогичных по сути, отличающихся лишь в деталях. А суть у них очень проста и описывается одним словом – «оценка». Эти категории (плохо/хорошо, правильно/неправильно,…) – это то, как человек дает оценку тому, с чем столкнулся (поведением или поступком, своим или чужим, результатом оного или даже только намерениями).
Я хочу сказать, что не существует плохих или хороших поступков, событий или намерений, но существует наша оценка поступка, события, или намерения как «плохого» или «хорошего», «правильного» или «неправильного». И оценка эта бывает разной степени индивидуальности, от «общечеловеческих» (например оценка «убивать людей – плохо»), через национально-групповые («убивать члена моей группы – плохо») до индивидуальных («убивать нужных мне людей – плохо»). Естественно, что выступая в той или иной роли, человек меняет свою оценку соответственно масштабу контекста. Впрочем, оценка может меняться и в связи со множеством других факторов, но не о том сейчас речь. Если Вы согласны с тем, что «плохо/хорошо» — это лишь оценка, тогда пойдем еще дальше в направлении способа ее осуществления.
Как можно дать оценку? Как вообще осуществляется этот процесс оценивания? Для того чтобы дать оценку человеку, для начала нужно сравнить что-то с чем-то, сопоставить, соотнести. Например, в случае школьной оценки учитель соотносит фактическое написание (вычисление, пересказ и т.п.) с «правильным», каким-то «эталонным» написанием (вычислением, оригиналом и т.п.). В случае оценки на производстве созданный продукт сравнивают с эталонным продуктом – если степень отклонения от идеала превышает какие-то нормы – продукт отбраковывается. В случае оценки услуги сравнивают совершенные действия с определенным «регламентом предоставления услуги», или итоговые впечатления с ожидаемыми.
Можно приводить и другие примеры, но в каждом из них для формирования оценки осуществляется соотнесение/сравнение чего-то «фактического» с чем-то «идеальным». Далее, в зависимости от имеющихся критериев оценки, выносится вердикт «плохо/хорошо», «правильно/неправильно», «годен/негоден» и т.п. Конечно, критерии тоже могут быть очень разные – тут сразу вспоминается бородатый анекдот про кошку в автомобиле, как способ проверки ее герметичности немцами и советскими инженерами. Но если с критериями оценок чего-то материального («объективного») все просто и понятно (можно измерить, подсчитать, вычислить все более-менее «объективно»), то с субъективной оценкой все сложнее.
Для наглядности можно посмотреть на то, как выносит вердикт «плохой человек», маленький ребенок и взрослый человек. Очень маленькому ребенку для оценки «плохая мама/плохой папа» достаточно лишь, что бы его текущие переживания были ему неприятны. Даже не углубляясь в дебри психоанализа и «плохой груди» можно воочию наблюдать, как маленький ребенок, чье настроение/самочувствие сильно испортилось из-за действий мамы или папы, в порыве чувств говорит «Ты плохая мама» (или «папа» соответственно). Понятно, что так говорить он будет пока ему не запретят, что обычно происходит очень быстро. В данном случае у ребенка, еще не до конца расставшегося с чувством всемогущего всесилия, имеются и соответствующие ожидания относительно своего самочувствия и настроения. И именно этот критерий, который можно было бы обозначить словами «я не хочу это чувствовать, мне это неприятно, я хочу чувствовать только хорошее и приятное, срочно верните мне мое хорошее самочувствие», является достаточным для того, чтобы ребенок пришел к выводу «мама/папа плохая(ой)».
Прошу заметить, что в данном случае собственно действия мамы/папы не играют никакой роли в оценке ребенком действий мамы/папы. В подобной ситуации для защиты от своих неприятных переживаний ребенок прибегает к защите через проецирование (собственной злости и агрессии в адрес родителя на самого родителя, так появляется злой и агрессивный родитель) и расщепление (так появляется отдельно «плохой» и «хороший» родитель). Но об этом написаны миллионы статей, углубляться в детали не буду, лишь еще раз подчеркну то, что в этой ситуации оценки идет сравнение «фактического» с «ожидаемым желаемым».
Для взрослого человека, оперирующего защитами более высокого порядка, будет происходить аналогичное сравнение «фактического» с каким-то набором сложно организованных и сложноподчиненных представлений о том, каков должен был бы быть сравниваемый «плохой» человек. В силу сложности, широты разнообразия и нелинейности иерархии представлений об «идеале», взрослый человек вынужден обращаться к интегральной оценке которую, к тому же, редко когда удается подсчитать точно. Если взрослый не справляется с возникающей в этот момент фрустрацией от неопределенности ситуации, тогда он может прибегнуть к широкому ассортименту высокоуровневых защит, которые дадут ему якобы надежные и однозначные критерии для соответствующей оценки. Очень удобно в подобных ситуациях обращаться к определенным или подразумеваемым (этическим, моральным, юридическим и т.п.) кодексам, регламентам, законам и предписаниям, которые мало того что избавляют от неопределенности, так еще и позволяют избавить от ответственности за свою оценку: «это не я так оцениваю, это правила/закон так оценивает».
Как видно, и в случае с маленьким ребенком, и в случае со взрослым человеком, сложность и запутанность вносят особенности критериев оценки, но сама суть оценки – сравнение «фактического» с «идеальным» – остается одной и той же, простой и неизменной. Такой же простой (и зрелому человеку вполне очевидный) вывод следует из всего этого – утверждения вида: «с иллюзиями нужно бороться», «ожидания это плохо», «фантазии ни к чему хорошему не приведут» — содержат в себе оценку, а оценка невозможна без «идеала», того самого, с которым осуществляется сравнение. Но этот «идеал» сам по себе и является иллюзией, ожиданием, фантазией… о себе самом или о ком-то другом. Все подобные утверждения или внушения не избавляют человека от ожиданий, а лишь «переводят стрелки» на иной набор ожиданий, более замаскированный под видом «благородных целей самосовершенствования и развития». И от этих неявных ожиданий проблем может стать еще больше, к тому же они будут еще менее заметны и очевидны, чем прежние. Хотя самому человеку может в этот самый момент казаться, что «вот теперь-то моя жизнь изменится к лучшему, вот именно сейчас все будет по-другому, во много раз лучше прежнего».
Надеюсь, что многие уже заметили в таком развитии событий типовой сценарий всевозможных курсов/тренингов т.н. «личностного роста» и прочих подобных, где ведущие с упоением и азартом начинают рассказывать наивным слушателям о том, как «плохо и неправильно» они жили, и что теперь им нужно делать, чтобы было «хорошо и правильно». Что тут скажешь – всяк зарабатывает как может, и не мне их судить. Но Вы – можете, если очень хочется. Кстати – психологов/психотерапевтов как раз и учат безоценочному восприятию, дабы они не насаждали своим клиентам своих собственных ожиданий – у клиентов обычно и так с этим проблемы имеются, и, возможно, их стоило бы решать, а не усугублять.
Так что же можно сказать о том, что мы, люди, все люди без исключений (кроме богов – но они как бы и не люди) строим ожидания, иллюзии и фантазии? Это ни плохо и ни хорошо, это просто есть, просто имеет место быть. Мы так живем. С иллюзиями, фантазиями, ожиданиями и очарованиями. И последующими болью и страданием от разрушенных иллюзий, не сбывшихся фантазий, не осуществившихся ожиданий и горьких разочарований. Интегрируя этот неприятный опыт (если получается это сделать) человек взрослеет. С самого детства, с самого момента рождения человека всю его жизнь будут сопровождать боль потерь и разочарований. Путь взросления тяжек и тернист. Ну это и не удивительно, ведь это путь «из Богов в люди», из мира идеального в мир реальный.
К счастью в мире реальном есть место и для удовольствия и для наслаждения, для счастья, радости и даже эйфории. К несчастью целиком попасть в реальный мир у человека не получится – его всегда будет отделять от мира реального тонкая грань, удерживающая человека в мире его иллюзий, фантазий, грез и ожиданий, сколь бы близко он не приближался к реальности. Математический аналог: гиперболическая кривая – какую бы работу не вкладывали в движение по кривой – никогда не достичь «слияния» с абсолютом/осью. Т.е. реальность и фантазии/представления/ожидания о реальности находятся в обратно-пропорциональной зависимости – чем меньше «фантазий» тем больше «реальности», что более чем очевидно, если посмотреть на это с такой позиции. И уж если это так, тогда следует сделать и следующий вывод – никогда не получиться у человека ни оказаться полностью в мире «реальном», ни оказаться полностью в мире «фантазий»: человек, как и график гиперболы, как бы «подвешен» между реальностью и фантазией — он существует не в пространстве реальности и не в пространстве фантазии, а в пространстве где реальность и фантазии ортогональны. Прагматиков, считающих себя «объективным мерилом» эта «невозможность реальности» расстроит и вызовет бурю протеста, тех же, кто склонен «витать в облаках», эта мысль может немного успокоить – на 100% «улететь от реальности/сойти с ума» не получится, сколько ни старайся 🙂
Так что же, выходит на этом пути, из мира идеального в мир реальный посредством избавления от иллюзий и ожиданий, нет никакого смысла? Смысл есть, единственный и простой: разрушение смыслов, коими были нагружены эти самые иллюзии, фантазии, ожидания. Кроме этого смысла других смыслов на этом пути нет. Тут есть формирование и развитие множества полезных и нужных навыков, которые очень пригодятся на другом пути — пути поиска и обретения смысла. Но об этом в другой раз.