То что очевидно для вас очевидно только для вас
То что очевидно для вас очевидно только для вас
Отказаться от неверно выбранной стратегии – значит проявить здравый смысл, умение взять контроль над ситуацией, вовремя нажать на тормоз, вовремя вывернуть штурвал. Пусть над тобой смеются и говорят, что ты проиграл, раз остановился. Посмотрим, что с этими людьми будет, кто окажется тем самым последним, который хорошо смеется.
Думаю, что у Димы Лебедева через всю спину красуется татуировка: «ОТКАЗЫВАЙСЯ ОТ НЕВЕРНЫХ СТРАТЕГИЙ. ЭТО ПРОЯВЛЕНИЕ СИЛЫ».
У меня такая тоже есть. Мне ее отец сделал.
4. То, что очевидно для вас, не очевидно для других
Настанет время, когда потомки наши будут удивляться, что мы не знали таких очевидных вещей.
– Максим, ты слышал новую песню Елены Ваенги «Снова стою одна»?
– Папа, я не знаю, кто такая Елена Ваенга.
– Как, сынок, ты НЕ ЗНАЕШЬ ВАЕНГУ?! Ее все знают!
29 июля 2002 года я пришел работать в компанию «Что делать Консалт», с которой связал дальнейшую жизнь.
Попал я туда, как и большинство моих знакомых, случайно. По окончании вуза искал работу по специальности и пришел устраиваться сервисным инженером. Сотрудники службы персонала, волшебным образом распознав во мне талант переговорщика, заверили, что меня будут этому учить. Так я здесь и оказался.
Хочу сразу же обратить внимание на следующие аспекты.
Я ни одного дня не работал в коммерческой организации, все мои занятия до этого были как у Тома Сойера.
Я не знал, почему во мне распознали талант переговорщика, так как с клиентами тоже никогда не работал.
Я до этого провел четыре года в армии, где был несколько изолирован от развивающегося социума, отчего порой чувствовал себя дикарем.
Москва для меня не была тогда городом возможностей. Тем местом, где имелась работа, тогда как на моей родине работу было найти крайне затруднительно.
И вот он, первый рабочий день. Мой первый руководитель Н. А. дает задание на выезд к клиенту на другой конец Москвы, диск с записью демоверсии «КонсультантПлюс» и какие-то инструкции, про которые я забыл, как только спустился в метро.
Переговоры, на мой взгляд, прошли замечательно. Меня никто не выгонял с порога, на меня не кричали, меня выслушали, вежливо сказав, что, наверное, когда-нибудь информация пригодится, и отправили обратно.
Н. А. я побаивался, не знал, чего от нее ждать. Увидев меня, она сказала: «Заполняй отчет. Через полчаса подходи сдавать». Какой отчет? Куда сдавать? Как заполнять?
Мне эта ситуация не нравилась. А спросить я почему-то стеснялся, так как никого не знал, со мной тоже не подходили знакомиться, люди вокруг занимались своими делами. Вот и сидел, как истукан, глядя на мерцающий экран монитора. Отвратительное ощущение.
Два моих соседа по комнате разговаривали, я краем уха подслушивал их разговор, и тут (о, чудо!) один из них говорит: «Мне к Н. А. через 5 минут, надо еще отчет заполнить», достает заявкубумагу на выезд, переворачивает лист и начинает заполнять поля. Ах, вот оно что! Я достал свой лист, перевернул, начал внимательно изучать, медленно заполняя то, что понимал. Но что такое, например, «Сегмент: БДЖ, КМ, КГС, К, С, М, Гар», так и не догадался.
Кое-как, кряхтя, через полтора часа поковылял к Н. А. и начал сдавать ей наполовину заполненный отчет.
– А почему ты счет клиенту не выставил, раз возник интерес к нам?
Что ответить? Что я не знал о необходимости выставлять клиенту счет и впервые об этом слышу? Что я понятия не имею, что такое счет и как его выставлять? Что я работаю первый день и могу рассчитывать на то, что со мной буду разговаривать как с новичком? Что в первый день я не хочу показаться тупым, поэтому не признаюсь Н. А., что ни фига не понимаю?
Не дождавшись ответа, Н. А. крикнула одному из матерых сотрудников:
– Вацлав, помоги новичку выставить счет!
Вацлав, долго не заморачиваясь, что-то быстро сделал, кому-то быстро позвонил, узнал номер счета, что-то потыкал на калькуляторе. Через пять минут у меня в руках был свеженапечатанный счет.
Что мне делать с ним дальше, я не предполагал вообще, так как слова «выставить клиенту счет» для меня в единый смысл не складывались. Я отдаленно понимал, кто такие клиенты и что такое счет, хорошо понимал, что такое слово «выставить», так как мы в армии выставляли часовых вокруг охраняемых объектов, но словосочетание «выставить клиенту счет» определенно не вмещалось в рамки. Интуиция меня в этот момент подводила, а спрашивать было страшно, чтобы не подумали, будто я «особенный». Что делать, я не знал.
Почему люди не понимают элементарных вещей
Почему мы злимся на непонятливых собеседников? Как коммуницировать людям с разными картинами мира?
Много лет работая с людьми разных профессий, я раз за разом сталкиваюсь с недовольством в формате «Ну я же ему объясняю, это же очевидно! Как можно не понимать элементарных вещей?». Звучит ли это в адрес подчиненного от руководителя или наоборот, каждый совершенно искренне негодует – почему же эти очевидные вещи один понимает, а другой изо всех сил делает вид, что ему открыли Америку?
До некоторого времени считалось, что люди в большинстве своем мыслят рационально, здраво. А уж если мы здраво не мыслим – значит виной тому эмоции, и только они мешают жить и мыслить рационально. Однако мы даже не предполагаем, что наш мозг просто изначально запрограммирован на совершение ошибок и принятие неправильных решений.
Спасибо Канеману и его книге «Думай медленно, решай быстро», теперь мы знаем, что мозг наш работает в формате двух систем – системы медленного и быстрого мышления. Он устроен так, чтобы максимально сохранять энергию и при этом получать по максимуму пользы. Когда мы мечтаем, как бы так сделать, чтобы работать поменьше, а получать при этом побольше – это не мы такие плохие, ужасные и меркантильные, это ровно то, что наш организм от нас требует. Мы так устроены. Так что все ОК: мы работаем в режиме энергосбережения.
Наш мозг хранит практически всю когда-либо увиденную и услышанную информацию – каждый листочек каждого дерева, каждый звук в толпе, каждое ощущение – все попадает в некую систему хранения. Конечно, мозг делает все, чтобы мы не сошли с ума, поэтому дает нам возможность забывать всю эту информацию – но при этом хранить ее он не перестает. Никогда. Мы не можем отключить или стереть что-то из памяти по собственному желанию. Каждый раз, когда от нас требуется принять какое-то решение, мы автоматически используем систему быстрого мышления – даже не задумываясь об этом, оно вообще «как-то само».
Если я спрошу, сколько будет 2 + 2, уверена, вы даже не успеете подумать – в голове моментально рисуется четверка. Эта информация настолько проста и привычна, что даже не возникает варианта «а не подумать ли?». У мозга уже есть готовый ответ. Получите, распишитесь. Но если я попрошу прямо сейчас умножить 29 на 74, подозреваю, большинство читателей на некоторое время зависнут, ведь на этот пример готового часто используемого ответа в голове нет. А когда готового ответа нет, мозг тяжело вздыхает, и начинает нехотя искать решение. Ну ладно уже. Только сегодня и только для тебя я, так и быть, напрягусь.
Смешно, но мозг наш думать не любит. Он максимально бережет себя на случай «вдруг завтра бой, а я уставший!». И только когда понимает, что готового ответа нет – он так и быть включает систему медленного мышления. Мозг настолько не любит работать, что каждый раз, когда можно подставить что-то вместо – подставляет. Он замечательно умеет подменять понятия. Если что-то хотя бы кажется нам знакомым, мы склонны верить, что это правда. Есть такое понятие – иллюзия истины, которым замечательно умеют пользоваться политики и маркетологи. Они даже честно сознаются, что используют в своих речах прием «вставьте в часовое выступление одно слово истины – и вам поверят».
У каждого из нас есть свой набор информации, которая позволяет нам принимать эти самые быстрые решения. Иногда правильные, иногда похожие на правильные, зато напрягаться не надо. Здорово же?
Когда одну и ту же информацию вы регулярно используете в работе, то в любую минуту вы готовы ответить на любой вопрос из вашей профессиональной области – и для вас это будет как дважды два. Но для людей, которые не используют эту информацию в своей повседневной жизни, эта задача потребует включения того самого медленного мышления.
Каждый раз, когда можно выбрать между сложным решением и простым – мозг выберет простое. Чтобы заставить себя переключиться в режим осознанного мышления, нужно приложить усилия.
Наша система медленного и быстрого мышления заточена именно под нас. Мой мозг работает на меня. Соответственно, именно моя картина реальности заложена как наиболее часто используемая. Именно мое восприятие мира включается в те моменты, когда нужно быстрое решение. Когда мы сталкиваемся с очевидными для нас вещами, наша система быстрого мышления выдает что-то вроде «друг, ну тут думать нечего – это вот так и никак иначе».
Приходя на новое место работы, начав изучение новой области, мы часто сталкиваемся с этим эффектом. Будучи в новом пространстве, мы можем задавать совершенно логичные вопросы. Новые коллеги, конечно, отвечают, но иногда на их лицах можно прямо прочитать легкое недоумение, из разряда «ну все же понятно, вот эта папка, она всю жизнь тут стоит, ничего необычного, все примитивно!». Но для человека, который в глаза эту папку никогда не видел, все далеко не так очевидно.
Только сталкиваясь с этим лично, появляется понимание, что вещи, очевидные для вас, не всегда очевидны другим. Чем больше мы общаемся с человеком на близкие нам обоим темы, тем больше начинает появляться совпадений в наших системах быстрого мышления, тем больше нам начинают казаться очевидными одни и те же вещи. Но здесь срабатывает другой закон подлости – чем больше людей начинают говорить с нами на одном языке, тем больший диссонанс вызывают у нас те, кто не находится в нашем смысловом поле. И мы автоматически включаем эмоции раздражения, гнева, неприятия тех, кто «не понимает элементарных вещей».
У каждого из нас своя картина мира, своя «библиотека данных» для быстрого ответа. Иногда именно способность встать и сказать очевидную вещь может настолько продвинуть нас в коммуникациях, как мы даже и не рассчитывали. Объясняя очевидную вещь подчиненному, руководитель может увидеть ошарашенный взгляд и получить искреннюю благодарность за «открытые наконец-то глаза».
Иногда стоит тормозить себя в своем мышлении. Чем больше мы доверяем стопроцентно знакомым фактам – тем больше наш мозг будет использовать «знакомое, которое похоже на правду». И когда в нашей голове разворачивается плакат «Это очевидно!», просто спросите себя – на чем основана эта мысль. Вдруг это та самая библиотека неправильных подсказок.
Правила российского руководителя.
4. То, что очевидно для вас, не очевидно для других.
Настанет время, когда потомки наши будут удивляться, что мы не знали таких очевидных вещей.
– Максим, ты слышал новую песню Елены Ваенги «Снова стою одна»?
– Папа, я не знаю, кто такая Елена Ваенга.
– Как, сынок, ты НЕ ЗНАЕШЬ ВАЕНГУ?! Ее все знают!
Недавний Диалог С Отцом.
29 июля 2002 года я пришел работать в компанию «Что делать Консалт», с которой связал дальнейшую жизнь.
Попал я туда, как и большинство моих знакомых, случайно. По окончании вуза искал работу по специальности и пришел устраиваться сервисным инженером. Сотрудники службы персонала, волшебным образом распознав во мне талант переговорщика, заверили, что меня будут этому учить. Так я здесь и оказался.
Хочу сразу же обратить внимание на следующие аспекты.
Я ни одного дня не работал в коммерческой организации, все мои занятия до этого были как у Тома Сойера.
Я не знал, почему во мне распознали талант переговорщика, так как с клиентами тоже никогда не работал.
Я до этого провел четыре года в армии, где был несколько изолирован от развивающегося социума, отчего порой чувствовал себя дикарем.
Москва для меня не была тогда городом возможностей. Тем местом, где имелась работа, тогда как на моей родине работу было найти крайне затруднительно.
И вот он, первый рабочий день. Мой первый руководитель Н. А. дает задание на выезд к клиенту на другой конец Москвы, диск с записью демоверсии «КонсультантПлюс» и какие-то инструкции, про которые я забыл, как только спустился в метро.
Переговоры, на мой взгляд, прошли замечательно. Меня никто не выгонял с порога, на меня не кричали, меня выслушали, вежливо сказав, что, наверное, когда-нибудь информация пригодится, и отправили обратно.
Н. А. я побаивался, не знал, чего от нее ждать. Увидев меня, она сказала: «Заполняй отчет. Через полчаса подходи сдавать». Какой отчет? Куда сдавать? Как заполнять?
Мне эта ситуация не нравилась. А спросить я почему-то стеснялся, так как никого не знал, со мной тоже не подходили знакомиться, люди вокруг занимались своими делами. Вот и сидел, как истукан, глядя на мерцающий экран монитора. Отвратительное ощущение.
Два моих соседа по комнате разговаривали, я краем уха подслушивал их разговор, и тут (о, чудо!) один из них говорит: «Мне к Н. А. через 5 минут, надо еще отчет заполнить», достает заявкубумагу на выезд, переворачивает лист и начинает заполнять поля. Ах, вот оно что! Я достал свой лист, перевернул, начал внимательно изучать, медленно заполняя то, что понимал. Но что такое, например, «Сегмент: БДЖ, КМ, КГС, К, С, М, Гар», так и не догадался.
Кое-как, кряхтя, через полтора часа поковылял к Н. А. и начал сдавать ей наполовину заполненный отчет.
– А почему ты счет клиенту не выставил, раз возник интерес к нам?
Что ответить? Что я не знал о необходимости выставлять клиенту счет и впервые об этом слышу? Что я понятия не имею, что такое счет и как его выставлять? Что я работаю первый день и могу рассчитывать на то, что со мной буду разговаривать как с новичком? Что в первый день я не хочу показаться тупым, поэтому не признаюсь Н. А., что ни фига не понимаю?
Не дождавшись ответа, Н. А. крикнула одному из матерых сотрудников:
– Вацлав, помоги новичку выставить счет!
Вацлав, долго не заморачиваясь, что-то быстро сделал, кому-то быстро позвонил, узнал номер счета, что-то потыкал на калькуляторе. Через пять минут у меня в руках был свеженапечатанный счет.
Что мне делать с ним дальше, я не предполагал вообще, так как слова «выставить клиенту счет» для меня в единый смысл не складывались. Я отдаленно понимал, кто такие клиенты и что такое счет, хорошо понимал, что такое слово «выставить», так как мы в армии выставляли часовых вокруг охраняемых объектов, но словосочетание «выставить клиенту счет» определенно не вмещалось в рамки. Интуиция меня в этот момент подводила, а спрашивать было страшно, чтобы не подумали, будто я «особенный». Что делать, я не знал.
Проходящая мимо Н. А. спросила:
– Ну что, отправил счет?
Опа! Теперь еще и «отправил». Как его отправлять? «Почтой России», что ли?
– Нет, – говорю, – не отправил.
– Ну вон факс стоит. Иди, отправь быстренько.
Чувствовалось, что мой руководитель уже начинает раздражаться.
Наверное, многие люди, читая все это, думают, что я человек недалекий. Только я не верю, будто вы с рождения умеете отправлять факс. В 2002 году я тоже не умел. Постояв минуты три над странной машиной по имени Факс, я понял, что идет не только первый, но и последний день моей работы. Сейчас я еще немножко поторможу, и меня уволят. Также я понимал, что клиенту нужно счет доставить, поэтому собрался, оделся и поехал на другой конец Москвы. Клиентка была удивлена, когда увидела меня второй раз за день, я улыбнулся, протянул ей счет и сказал:
– Руководитель просила передать вам счет, так как вы проявили интерес к нашим услугам. Вот, возьмите, пожалуйста.
– Максим, но зачем вы ездили? Выставили бы мне по факсу.
– Я решил сделать это лично. Мне показалось, так лучше, – сказал я и уехал обратно.
В офисе меня уже обыскались, от Н. А. я получил нагоняй за то, что без предупреждения уехал к клиенту. Но так как я понимал, что это мой последний день и бояться больше нечего, я без всякого стеснения заявил ей, что не знаю, как отправлять факс, но задачу по доставке счета выполнил. На что и получил логичный ответ:
– А что, спросить было сложно?
Я ответил – да, потому что не привык бегать и спрашивать, не привык, что каждый предоставлен сам себе, не привык догадываться о тех или иных вещах.
Что я не знаю, где отчет, как его заполнять и когда сдавать.
Что такое счет, как его выставлять, для чего, в какие моменты и кому звонить, чтобы получить номер счета.
Что такое факс и как его отправлять.
Что я не понимаю местных аббревиатур типа БДЖ, КМ и прочих.
Мы договорились с Н. А., что я буду спрашивать ее обо всем, что мне непонятно, и что она мне будет все объяснять, но только после того, как я спрошу. И что я должен этому научиться. Что здесь не армия, где за тебя думают, а ты являешься исполнителем.
Я помню вечер после первого дня работы.
Я ехал в электричке, смотрел на пролетающие за окном деревья и думал: если когда-нибудь стану руководителем, никогда не заставлю своих подчиненных чувствовать себя так, как пришлось сегодня мне. Растерянным, испуганным, неумным лохом.
За эти два часа у меня и образовалась первая рабочая татуировка: «ТО, ЧТО ОЧЕВИДНО ДЛЯ МЕНЯ, НЕ ОЧЕВИДНО ДЛЯ ДРУГИХ». Впоследствии она стала Правилом № 1 моего стиля управления. И в работе с клиентами, кстати, она тоже очень помогает.
Я всегда с пониманием отношусь к каждому молодому соискателю, сотруднику, стажеру и работаю с ним как наставник, провожу первые дни и недели, рассказывая, как у нас принято работать, по каким правилам, что является результатом работы, к кому по каким вопросам можно и нужно обращаться, и так далее… Все это происходит по моей инициативе, я не жду, когда человек попадет в неудобную ситуацию, ведь он может и не признаться, что ему что-то неизвестно или непонятно. Я помню, как чувствовал себя сам, когда был начинающим.
И на все стенания руководителей, которые сокрушаются по поводу того, что их сотрудники слабы и несообразительны, не такие, как «мы были в свое время», что они даже не умеют работать с базой данных, что они даже не готовятся к переговорам, что они даже не спрашивают у клиентов элементарных вещей, что они не читают такие-то книги, я всегда отвечаю вопросом: «Ты ему рассказывал, что так надо? Ты его учил?».
«Так это же элементарно!» – слышу я в ответ.
И всегда говорю одно и то же: «ТО, ЧТО ОЧЕВИДНО ДЛЯ ВАС, НЕ ОЧЕВИДНО ДЛЯ ДРУГИХ».
Это правило важно для руководителя любого звена, и оно всегда со мной.
Бывший вице-президент Pfizer: «Мы прямо пред вратами ада»печатная версия
Бывший вице-президент Pfizer: «Мы прямо пред вратами ада».
Бывший главный научный сотрудник и вице-президент американской фармацевтической компании Pfizer, доктор Майкл Йедон является экспертом в области аллергологии и респираторной терапии, имеет многолетний опыт работы в фармацевтике. Он указывает, что независимых исследований уже почти нет; поставщики средств фармацевтической продукции тесно связаны с исследованиями и политикой. Доктор Йедон выдвигает серьезные обвинения против практикуемой во всем мире политики коронавируса, которая, по его мнению, является ничем иным, как лживой пропагандой, навязывает бессмысленные меры вразрез более глубоким знаниям и в конечном итоге служит совершенно другим интересам. Далее мы познакомим вас с отчетом доктора Йедона (апрель 2021 года).
Для нынешних вариантов ковида-19 у нас «нет иммунитета. Это просто ложь.
Тем не менее, правительства по всему миру повторяют эту ложь, указывая на то, что мы являемся свидетелями не просто «конвергентного оппортунизма», а «заговора». Между тем, СМИ и платформы крупных технологий подвластны той же пропаганде и цензуре правды.
Фармацевтические компании уже начали разработку ненужных «дополнительных» («вспомогательных») вакцин для «штаммов». Компании планируют произвести миллиарды ампул в дополнение к текущей экспериментальной кампании по производству «вакцины» от ковида-19.
Регулирующие органы, такие как Управление по контролю за продуктами и лекарствами США и Европейское агентство по лекарственным средствам, объявили, что поскольку эти «дополнительные» вакцины будут настолько похожи на предыдущие инъекции, которые были одобрены для разрешения на экстренное использование, от фармацевтических компаний не потребуется «проводить какие-либо клинические исследования безопасности.
Таким образом, это практически означает, что разработка и внедрение повторных и принудительных мРНК-вакцин «переходит с экрана компьютера фармацевтической компании в руки сотен миллионов людей, вводя какую-то лишнюю генетическую последовательность, для которой нет абсолютно никакой необходимости или оправдания.
Почему они это делают? Поскольку не просматривается никакой благородной причины, использование вакцинных паспортов вместе с «банковской перезагрузкой» может привести к тоталитаризму, подобного которому мир еще не видел. Вспоминая злые деяния Сталина, Мао и Гитлера, «массовая де популяция» остается логичным результатом. Тот факт, что это, по крайней мере, может быть правдой, означает, что все должны «бороться как сумасшедшие, чтобы убедиться, что эта система никогда не сформируется».
Доктор Йедон идентифицирует себя просто как «скучного парня», который пошел «работать в крупную фармацевтическую компанию. слушая главное национальное вещание и читая широкоформатные газеты».
Или, кстати, в дополнение к нынешнему списку вакцин на основе генов, которые мы чудесным образом создали, будут добавлены некоторые «дополнительные» вакцины, чтобы справиться с уклонением от иммунного ответа.
Заговор», а непросто «конвергентный оппортунизм».
Но что я хотел бы сделать, так это поговорить об уклонении вируса от иммунного ответа, потому что я думаю, что это, вероятно, будет конечной целью всего этого мероприятия, которое, как я полагаю, вероятно, является заговором. В прошлом году я думал, что это было то, что я назвал «конвергентным оппортунизмом», то есть куча различных заинтересованных групп сумела наброситься на мир, охваченный хаосом, чтобы подтолкнуть нас в определенном направлении. Так что это выглядело как нечто связанное, но я был готов заявить, мол это просто конвергенция»(совпадение).
Сейчас я думаю, это наивно. У меня нет никаких сомнений в том, что очень значительные влиятельные лица во всем мире либо планируют воспользоваться следующей пандемией, либо создали эту пандемию. Одна из этих двух вещей является правдой, потому что причина, по которой это должно быть правдой, заключается в том, что десятки и десятки правительств говорят одну и ту же ложь и делают одни и те же неэффективные вещи, которые явно уносят жизни людей.
Я думаю, что конечная цель, чтобы «каждый получил вакцину». Каждого человека на планете необходимо убедить, уговорить, не совсем обязательно принуждать делать прививку.
Когда они это сделают, каждому человеку на планете присвоят имя, или уникальный цифровой идентификатор, и сделают отметку о состоянии здоровья, где будет стоять «вакцинирован» или нет. и кто бы ни обладал этой единой базой данных, управляемой централизованно, применяемой повсеместно для контроля, для предоставления, так сказать, привилегий, вы можете либо перейти этот конкретный порог, либо совершить какую-то трансакцию, вне зависимости от того, что решат контролеры этой единой базы данных человеческого населения. И я думаю, что все дело именно в этом, потому что, как только вы это получите, мы станем игрушками, и мир может быть таким, каким его хотят видеть те, кто контролирует эту базу данных.
Например, вы обнаружите, что после сброса банковских настроек вы можете тратить деньги только с помощью приложения, которое фактически зависит от этой базы данных, вашего идентификатора, вашего имени, и вашей отметки о состоянии здоровья.
Но даже если это не является истинным намерением вакцинальной кампании, это не имеет значения. Тот факт, что это может быть правдой, означает, что каждый читающий это должен бороться как сумасшедший, чтобы приложить все силы, и эта система вакцинального паспорта никогда не сформировалась.
С такой системой вот пример того, что они могут заставить вас сделать, и я думаю, что это то, что они собираются заставить людей сделать. «Вы можете придумать историю о вирусе и его вариациях, его мутациях с течением времени. Вы можете придумать эту историю и убедиться, что вы внедряете ее через захваченные СМИ, убедиться, что никто не может противостоять ей путем цензуры альтернативных источников. И тогда людям становится известна эта идея, что вирус мутирует, что он и делает, и что он производит варианты, что тоже правда, которые могут сформировать устойчивость к иммунитету, а вот это ложь.
Правительство лжет, Большая Фарма продвигается вперед, регулирующие медицину органы убираются с пути, и может произойти «массовая депопуляция.
Еще не было никакой возможности, основываясь на всех штаммах, которые являются общественным достоянием, их 4000или около того, ни один из них не формирует устойчивость к иммунитету т.е. становиться более опасным.
Тем не менее, политики и советники по здравоохранению (в правительствах многих стран) говорят, что это так. Они лгут. Ну, зачем вам это делать?
Вот еще одна вещь, параллельно несколько фармацевтических компаний заявили, что им будет довольно легко приспособить наши вакцины на основе генов, и мы можем ускорить их разработку, и мы можем помочь вам.
И вот что действительно страшно: глобальные органы, регулирующие лекарственные средства, такие как Управление по контролю за продуктами и лекарствами США FDA, Японское агентство по лекарственным средствам, Европейское агентство по лекарственным средствам, собрались вместе и объявили. так как вакцины, используемые в качестве дополнительных, будут считаться настолько похожими на те, которые мы уже одобрили для разрешения на экстренное использование, мы не будем требовать от фармацевтических компаний проведения каких-либо клинических исследований безопасности.
Итак, с одной стороны, у вас есть правительства и их советники, которые лгут вам, что варианты вируса настолько отличаются от нынешнего вируса, что, даже если у вас есть иммунитет от естественного заражения или вакцинации, вы представляете риски вам нужно прийти и получить эту дополнительную вакцину. Так что, я думаю, ни то, ни другое не является правдой. Так почему же фармацевтическая компания делает дополнительные вакцины? И после того, как регулирующие органы были убраны с пути. Вы попадаете с экрана компьютера фармацевтической компании в руки сотен миллионов людей, с какой-то лишней генетической последовательностью, для которой нет абсолютно никакой необходимости или оправдания.
И поскольку я не могу придумать здравого объяснения ни одному из шагов: штаммы, дополнительные вакцины, отсутствие нормативных исследований. мало того, что я не могу придумать безобидного объяснения, описанные шаги, описанный сценарий и необходимое разрешение этой ложной проблемы позволят то, что я только что описал: неизвестные и ненужные генные последовательности, вводимые в руки потенциально миллиардов людей без всякой причины.
Я очень беспокоюсь. что этот путь будет использован для массовой депопуляции, потому что я не могу придумать никакого нормального объяснения. Абсурдно и просто невозможно, чтобы штаммы формировали устойчивость к иммунитету, «это просто ложь».
Если я могу показать вам, что одна главная вещь, которую правительства всего мира говорят народу, является ложью, вы должны принять мое мнение, основанное на 32-летнемопыте, которое говорит, что большая часть, если не все, это ложь.
Теперь, если крошечная часть вируса изменится, как те 0,3%, которые я только что описал, если выбудете повторно заражены этим штаммом, ваши профессиональные клетки атакуют этот вирус и разрежут его на части, представят их снова, и вот, пожалуйста, большинство частей, которые вы уже видели и распознали, все еще там, в штаммах.
Нет абсолютно никакого шанса, что все они не будут распознаны, и именно это требуется для того, чтобы сформировать устойчивость к вашему иммунитету. Он должен предстать перед вами как новый патоген. Он должен быть настолько другим, чтобы, когда он будет разрезан вашими профессиональными клетками, он не нашел больше то же самое, что видел раньше. А это просто абсурдно и невозможно, когда вы изменили только 0.3%, так что это 99.7% (похожее).
«Вы можете проверить это, просмотрев работы человека по имени Элисон Тарке. Также есть Шейн Кротти и все остальные соавторы.
И до них, исходя из моего теоретического понимания мультилокусного иммунитета, который я только что плохо попытался описать, к тому, что происходит на самом деле. Если вашей иммунной системе будет представлено что-то, содержащее даже половину этих похожих частей, ваш организм ни за что не скажет: «Это новый патоген».
И, таким образом, идея о том, что 0,3% могут иметь шанс сформировать устойчивость к иммунитету, просто ложь. Это даже не разница во мнениях.
Я не думаю, что 3%будет достаточно. Это в 10 раз больше разновидностей, чем произошло за 16 месяцев с этим вирусом. Я даже не думаю, что 30% разницы было бы достаточно. Итак, я говорю, что в 100 раз больше вариаций, чем было на самом деле, все равно заставит меня сделать большую ставку на то, что иммунная система человека не будет обманута тем, что это новые патогены”. Я обсудил это с несколькими профессорами иммунологии, и они согласились со мной, что-то вроде «почему ты спрашиваешь меня об этом?».
PS-перевод для тех кому неохота смотреть видео,выложенное раньше
комментов не будет-надоело